узами брака, — кивнул он.
— То есть вашему хозяину всё равно, на ком жениться, лишь бы незамужняя? Ему реально без разницы, с кем жить и спать?
— Вы должны кое-что узнать про нашего анасара, и тогда все поймете. Видите ли, мой хозяин, как бы это сказать помягче, не красив. Даже наоборот. И ни одна девушка нашего мира за него выйти замуж никогда не согласится. Уже одно то, что ему почти тридцать пять лет, а он до сих пор холост, говорит о многом. И это при его-то титуле. Был бы он богат, как король, может, и нашлась бы какая сердобольная или не брезгливая дама, но, увы.
Я смотрела на худого и нескладного типа с длинным крючком носа и большими выпуклыми глазами непонятного желтоватого оттенка. Если своего хозяина даже этот редкостный не красавец считает уродом, то как же выглядит этот пресловутый Анасар? Боюсь даже представить…
— Вот для этого нам и нужна была незамужняя и жадная, та, которая за деньги готова согласиться на такой брак. И желательно такая, кто сама не пользуется спросом даже в своем мире. Страшненькая девушка охотнее согласится на брак по расчету.
— Что? — охнула я. Да этот тип просто кладезь комплиментов для противоположного пола.
— Согласитесь, в вашем возрасте и не замужем — значит, желающих не нашлось.
Вот тут он ударил по больному.
Конечно, до Светки мне не допрыгнуть. Это она у нас красавица и с харизмой, от которой мужики в штабеля укладываются. И уж ей-то никто сомнительных «комплиментов» бы делать не стал. Но и я замуж никогда не рвалась. И в моем случае не особо презентабельная внешность играла мне на руку. Но всё же иногда так хотелось быть привлекательной и ловить восхищенные взгляды мужчин!
— Как видите, я с вами откровенен.
Я проглотила обиду.
— Допустим, да. Я далеко не красотка. Но с чего вы взяли, будто я жадная и за деньги готова с кем угодно? Откуда вообще такие выводы?
Промоутер, а точнее, сводник межмирового масштаба, улыбнулся.
— Вы согласились принять от незнакомого человека то, за что не надо платить. Это жадность. Получить то, что вам не принадлежит, и ничего не отдать взамен. А это значит, что за блага, по-настоящему ценные блага, вы согласитесь на многое. Даже выйти замуж за противного вам человека.
Убийственная логика. К тому же, он просчитался.
— Я брала подвеску не для себя. А для подруги. Вы же видели, что изначально я ее брать не хотела. Так что я не подхожу под ваш критерий жадности. Отправляйте меня обратно домой.
И я уставилась на него в ожидании, что этот сводник немедленно рассыплется в извинениях, переместит меня обратно в мой мир и отправится за новой, куда больше годящейся ему жертвой.
— Это невозможно, — заявил он.
— В смысле?
Я ослышалась? Внутри меня полыхнуло огнем нехорошего предчувствия.
— Вернуть вас я не могу, — покачал головой «промоутер». — Это был одноразовый амулет переноса.
— Вы врете, — тут же подловила его я. — Он работал как минимум два раза. Ведь попали же вы как-то в наш мир?
— Это я и называю — одноразовый. Он работает по принципу «туда и обратно». Я перенесся к вам и потом перенесся обратно — я и тот, кого я прихватил с собой. Потом амулет исчезает из реальности. И таких амулетов больше нет. Так что вы в нашем мире навсегда. А ваш мир и ваша прежняя жизнь больше вам не доступны.
Глава вторая. Стандарты красоты
Не доступны. Мой мир и моя жизнь.
Я потеряла их навсегда.
Мне хотелось орать, бить и крушить всё вокруг, но вместо этого я стояла и тупо смотрела на этого похитителя чужих жизней.
Вот как так вышло? Я всего лишь хотела помочь подруге… Даже нет, не так. Я не хотела. Мне пришлось, потому что перечить Светке мне удается далеко не всегда, и то по мелочам. И теперь она там, в нашем родном мире, живет себе дальше прежней привычной жизнью, а я по ее милости попала… А куда, кстати, попала?
— Расстроились? — сочувственно поинтересовался крючконосый.
— Нет, блин, обрадовалась, — грубо отозвалась я.
Грубости я себе, как правило, не позволяю. Даже когда сильно хочется послать кого-нибудь подальше. Но тут нервы уже не выдерживали.
— Поверьте, всё не так плохо. Наш мир вам понравится. А ваш будущий муж не самый бедный человек. Вы ни в чем не будете нуждаться.
Да мне и у себя дома как-то неплохо жилось. Да, я не могла похвастаться собственной жилплощадью, перебиваясь съемными квартирами. Пока что в мои двадцать шесть лет не получалось скопить даже на первый взнос по ипотеке… Да и сама ипотека, честно говоря, казалась чем-то недостижимым с моей зарплатой продавщицы супермаркета. Как говорится, ни кола, ни двора, ни котенка, ни ребенка. Родителей и тех не стало еще лет пять назад.
И тут я чуть не расплакалась, от жалости к себе и осознания, что в том мире нет у меня ничего такого, что бы я по-настоящему потеряла.
— Хорошо, — сглотнув горький ком в горле и расправив плечи, сказала я. — Ведите жениха. Будет знакомиться.
Посмотрим, а вдруг и в самом деле моя судьба — здесь?
Крючконосый обрадовался и тут же унесся куда-то по лестнице наверх.
А я огляделась уже повнимательнее.
Если не удастся вернуться, то моим новым домом, кажется, станет, это место. И мне хотелось понять, куда же меня занесло.
Холл выглядел богатым. Стены отделаны деревом приятного шоколадного оттенка. Не знаю, как здесь, а у нас дерево — недешевое удовольствие. Весь пол застилал ковер с толстым ворсом и каким-то кофейно-молочным цветочным узором. Под потолком обреталось настоящее чудовище — гигантская люстра с таким количеством горящих свечей, что она напоминала алтарь фантастического парящего храма. Вот интересно, как они их меняют и зажигают? И не опасна ли такая люстра с открытым, по сути, огнем, с точки зрения противопожарной безопасности?
А еще в холле были растения. Много растений, высокие, низкие, вьющиеся и стоячие, они росли вдоль стен в белых горшках, превращая холл по подобие сада. А там, где не было напольных горшков, растения свисали из маленьких кашпо, хаотично прикрепленных к темным деревянным решеткам, зафиксированным прямо на стенах.
Ого, кто-то тут любит природу? Пожалуй, мы найдем общий язык.
Роскошна лестница, по которой радостно убежал «промоутер», находилась на другом конце холла от меня и окна. И по ней уже спускались два человека. Крючконосый, имени которого я так
