один из охраны. — Мрак и Конан собираемся, вас все равно после перелета хозяин велел врачу показать.
— Давайте я сам Мрака сопровожу? — предложил Конан.
— Ага, разбежался, — охладил его охранник, кивая на выход.
Таурохтар знал, что у Конана немногим больше свободы, чем у других гладиаторов, потому что он… Временный раб. Один из механиков местной братии, проигравший Зубру то ли в карты, то ли на тотализаторе и теперь таким образом возвращающий долг. Еще какое-то время, и он покинет клетку навсегда. Правда, до этого момента Конан, и он этого не скрывал, вознамерился выиграть главный гладиаторский турнир — Колизей. Ставки там крутили неимоверные, но и ценой проигрыша была жизнь. Амбала, однако, это не смущало. Зубр, в случае победы, обещал своему лучшему жеребцу тридцать процентов, и механик-гладиатор видел себя уже не только свободным, но и богатым.
Какое-то время они втроем шли по малолюдным коридорам станции и, наконец, остановились перед дверью с табличкой медблок. Охранник учтиво постучал, спросил разрешения войти и подтолкнул князя вперед.
Комната оказалась большой и настолько светлой и чистой, что резало глаза. Сбоку стояла кушетка, возле которой висел на стене магнитный крепеж, видимо, для того, чтобы безопасно удерживать рабов на расстоянии от медика. В дальнем углу, ища что-то в шкафчике, стояла девушка. Ростом она была Таурохтару чуть выше плеча. Ее русые волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок, а в том, как белый комбинезон облегал ее фигуру в форме идеальных песочных часов, князю почудилось что-то знакомое.
— Док, сажать на цепь или только пульт возьмёте? — уважительно уточнил охранник.
Девушка развернулась, медленно подошла, забирая прибор, и обратилась к стоящему в нескольких шагах позади Роху:
— Не надо приковывать, обойдёмся же без эксцессов, да?
Голос у нее оказался ровный и мелодичный. Князь кивнул, тщательно вглядываясь в очень простое и милое лицо врача, на котором не было ни грамма косметики. Он, словно картотеку, листал в памяти образы знакомых девушек, пытаясь понять, на кого она ему кажется похожей. Охранник вышел, а доктор указала на стул для осмотра.
— Я вам сейчас наложу заморозку и зашью бровь. Рана глубокая, по-другому никак, — деловито сообщила она.
И тут до Таурохтара дошло, где он ее видел. От шока эльф произнес вслух имя, которое ему назвал Конан:
— Мила?
— Милена Олеговна, — строго поправила девушка, промывая рану.
Глава 4
Вблизи новенький произвёл на Милену еще большее впечатление. И дело было не в «фактуре», как это называл Зубр, хотя однозначно эльф был великолепно сложен, а в чувстве собственного достоинства, с которым, несмотря на оковы и ошейник, он держался. В почти черных глазах-водоворотах плескалось непонятное превосходство. Такой не нападет, во всяком случае пока. Слишком явно во взгляде заметен интеллект и… скрытая надежда. К сожалению, девушка уже много раз видела, как из недели в неделю, эта надежда начинала таять, а освободившееся место заполняли ярость или равнодушие. В любом случае сейчас не было смысла сажать эльфа, как собаку на цепь.
За год работы Милена уже перевидела всякое, так что, если даже доверяла своему чутью, все равно всегда брала пульт от электрошока. Как говорится, береженного бог бережет. Ее кабинет — был ее территорией, где царили установленные ею порядки. Охрана оставалась в коридоре, осмотр и беседу с пациентом девушка всегда проводила с глазу на глаз. Зубр считал это «загоном», но не препятствовал. Вот и сейчас она промыла молчащему парню рану, наложила три шва и произнесла, снимая перчатки:
— Постарайтесь хотя бы в ближайшие пару дней не подставлять лицо под удар.
— Вы всегда так мастерски? — холодно спросил эльф.
— Что? Зашиваю? — не поняла Милена.
— Нет, советы раздаете, — с сарказмом уточнил гладиатор.
Врач внутри вспыхнула, но предпочла не отвечать. Просто прошла за стол, села, открыла терминал и скомандовала:
— Проходите к сканеру и раздевайтесь.
Аппарат, отнюдь не последнего поколения, но все же стоял прямо посередине комнаты: полупрозрачная капсула с выдвижной лежанкой. Эльф осмотрелся, снял одежду и с некоторым сомнением подошел к аппарату. Неужели, правда, сканер видит впервые? Что же там за отсталая планета такая?
— Белье тоже снимайте!
На долю секунды Милене показалось, что на лице парня промелькнула растерянность, но он быстро взял себя в руки, сделал, что говорят, и лег. Может, померещилось? Первый раз она видела подобную реакцию у вполне половозрелого мужчины. Многие гладиаторы даже растягивали момент раздевания, стремясь ее то ли удивить, то ли смутить. Этот же вел себя во многом… нетипично.
— Ваше имя? — спросила Милена, запуская общую программу сканирования организма.
— Мрак.
— Хотелось бы настоящее.
— А что, от этого как-то зависит диагноз?
Вот же ехидна!
— Нет. Я просто стараюсь содержать карточки в порядке.
— Таурохтар.
Милена забила данные и в тишине дождалась результатов сканирования. В ее голове была масса вопросов, которые ей хотелось задать, но она ясно видела, что парень не настроен на общение.
Эльф был абсолютно здоров. До такой степени, что она и впрямь усомнилась, человек ли он. Даже все зубы родные и без пломб!
— Вы случайно не робот? — усмехнулась девушка, нажимая обратный выезд лежанки.
— В каком смысле?
— Слишком здоровы для ваших… двадцати семи? Или сколько вам?
— Скоро будет двадцать шесть. Если стараниями вашего мужа доживу, — съязвил парень, садясь к ней спиной и быстро одеваясь.
— Он мне не муж, — непонятно зачем парировала Милена.
— Ну, простите, — эльф повернулся и, кинув уничижительный взгляд, хмыкнул. — Я не знаю, как правильно называется степень ваших отношений.
— Вас она в любом случае не касается, — отрезала Милена. — Можете идти и позовите следующего.
Эльф отвернулся и пошел к двери, а доктор почувствовала, как в ней начинает разрастаться обида и злость. Лучше бы бросался или заигрывал, чем эти подначки. Будто она и так не знает, что ее жизнь, вовсе не жизнь, а полное дерьмо.
Глава 5
Конан ввалился, как всегда, с комплиментами и пошлыми прибаутками. Милена просто промолчала, воспринимая это как неизбежное зло. Перед сканером гладиатор раздевался медленно, и так и этак демонстрируя свою гипертрофированную мускулатуру. Вероятно, кто-то из девушек и считал подобные неохватные бицепсы привлекательными, у Милены же они, наоборот, вызывали неприязнь и страх. Как и улыбочка Конана. Балагур был
