заезжать в «Макдональдс» почти на каждом свидании, даже если это означало, что придется сидеть под мрачным грозовым небом, пока капли дождя грохочут по крыше автомобиля и небольшими водопадами стекают по лобовому стеклу.
Я бы не поверила, если бы кто-нибудь сказал, что я — провинциальная девушка с весьма заурядными мечтами — три раза в неделю буду сидеть в пикапе малознакомого парня, который старше меня лет на десять.
Но Майлз не был для меня незнакомцем или просто парнем. Болтать с Майлзом, даже просто сидеть с ним рядом — это все равно, что проводить время со старым другом, которого давно не видела. Словно сейчас мы просто наверстывали упущенное.
— Первый раз у меня случился на скамейке в парке.
— Не хватило терпения, чтобы добраться до кровати? — пошутила я.
Верхняя губа Майлза слегка вздернулась, и мне захотелось прикусить ее.
— У нас просто не было места получше. Нам обоим было по шестнадцать. — Он замолчал и на мгновение устремил взгляд в окно автомобиля. — Мы не могли сделать это под носом у родителей. Они были из тех, кто запросто спустит нам это с рук. Лучшим вариантом была скамейка в парке.
Я рассмеялась и замотала головой.
— Что? — спросил Майлз, потянувшись и потрепав меня по щеке. — Никогда не было ничего экстремального?
Я сделала глоток содовой и вернула стакан обратно в подставку.
— Нет, только в кровати.
Майлз молча изучал мое лицо.
— И сколько раз?
Ошеломленная его бесцеремонностью, я снова рассмеялась.
— Ну, достаточно. В основном, с моим школьным бойфрендом.
Он нахмурился.
— Ты все еще общаешься с ним? Что между вами?
— Он поступил в колледж за пределами штата, и мы приняли решение расстаться, когда осознали, что ничего не получится.
Майлз театрально надул губы. Я замахнулась и ударила его в плечо, но только поранила себя.
— Ауч! — Я потерла свои пальцы, а Майлз поднес их ко рту и поцеловал. — Что ты ешь на завтрак? Цемент?
Он неожиданно и громко рассмеялся, наполняя пространство пикапа низким и басовитым звуком. У Майлза был заливистый смех. Такой бывает у людей, которые смеются часто и безудержно.
Я убрала руку от губ Майлза и продолжила отвечать на его вопрос:
— Я встречалась еще с одним парнем в колледже. Но наши отношения продлились всего несколько месяцев. На этом все.
Майлз кивнул.
— Так ты всегда хотела быть преподавателем?
— Да или иметь собственный книжный магазин.
Он ухмыльнулся и потер пальцем лоб.
— Я могу себе это представить.
— Может быть, однажды. А ты? Ты всегда хотел стричь газоны? — Я пошевелила бровями.
Он улыбнулся.
— Это не все, чем я занимаюсь, знаешь?
Я пожала плечами, и Майлз продолжил:
— На самом деле… в детстве я мечтал стать полицейским.
— Правда? — Представить добродушного, татуированного великана, сидевшего рядом со мной, в роли полицейского я не могла. — И что тебя остановило?
Телефон Майлза зазвонил, и он извлек его из центральной консоли, взглянул на дисплей и отклонил вызов.
— Ты можешь ответить, — сказала я, указывая на мобильник, который он отправил в карман на водительской двери.
— Это может подождать. По работе. — Он повернулся ко мне лицом. — Так на чем мы остановились?
— Почему ты не стал копом? — напомнила я.
Губы Майлза изогнулись в улыбке, а затем он притянул меня к себе, усадил на колени и прикоснулся к моему лицу.
— У меня было слишком много проблем, чтобы следовать по этому пути.
— Не знаю, верю ли тебе, — промолвила я с придыханием.
— Поверь, малышка, — прошептал он, и наши губы слились в поцелуе.
Шесть месяцев назад
— Ты балдеешь от Заботливых мишек (прим:. персонажи одноименного мультсериала)? — фыркнул Майлз, возвращая желтого медвежонка на его место на комоде. — Почему меня это не поражает и даже возбуждает?
— Потому что ты со странностями, — ответила я, смеясь и стараясь не смущаться, что не способна расстаться с частичкой своего детства.
Майлз наиграно надул губы, продолжая изучать другие вещи на моем комоде.
— Шучу. Дай мне попривыкнуть. Не считая колледжа, это первый раз, когда я живу вдали от дома.
— Разве ты не училась в колледже Риверстоуна?
Я попыталась вспомнить, когда рассказала об этом Майлзу. Вероятно, во время одного из многочисленных свиданий или разговоров по телефону. Мы все еще находились в той сентиментальной стадии отношений, когда могли болтать всю ночь напролет, пока не сморит сон.
— Да. — С глухим стуком я закрыла книгу и положила обратно на прикроватную тумбочку. — Но в общежитии прожила недолго.
— Недолго — это сколько? — уточнил Майлз.
— Хорошо. — Я плюхнулась на кровать и с улыбкой поглядела на белый потолок. — Всего семестр.
Смех Майлза эхом раздался по моей комнате и, вероятно, был слышен даже на улице.
Красная футболка с длинными рукавами обтягивала покрытые татуировками руки Майлза и накаченный торс. Мышцы спины заметно напряглись, когда он потянулся к верхней полке и достал одну из книг, что там стояли.
— «Красная Шапочка», — прочел он вслух.
— Моя любимая.
Майлз поморщился и аккуратно вернул книгу на место.
— Тебе не кажется, что ты слегка переросла сказки? — Он замолчал, посмотрев на Заботливого мишку, а затем на старых тряпичных кукол, сидящих в кресле у окна. — И игрушки?
Обида пронзила мое сердце, но я скрыла ее за улыбкой.
— Совсем не кажется.
Вновь уставившись в потолок, я слышала, как что-то мягко опустилось на пол, и вскоре Майлз присоединился ко мне на кровати. Он был уже без футболки.
— Я мудак. — Майлз навис надо мной, согнул руки в локтях и расположил предплечья возле моей головы.
Я взглянула на него и кивнула.
— Есть немного. Но я уже слышала нечто подобное от моей сестры.
— Это совсем другое. — Майлз опустил голову и скользнул губами по моей щеке. — Ты не должна слышать такое от меня. От того, кто любит тебя иначе, чем твоя семья.
Я перестала дышать, мои глаза широко распахнулись.
— Получается, ты меня любишь? — я попыталась произнести это с иронией, будто слова Майлза ничего не значили.
Но на самом деле они значили все.
— Я пытался сопротивляться этому, — сказал Майлз, касаясь своим лбом моего. Запах вишневой жвачки от его дыхания ласкал мои губы. — Но это стало неизбежным.
Мы встречались всего пару месяцев — довольно короткий срок, особенно для слова на букву «Л». Однако признание казалось не поспешным шагом, а естественным ходом событий. Я привыкла видеть Майлза так же часто, как восход солнца. Каждый день.
— Почему ты пытался сопротивляться? — поинтересовалась я, сама не зная зачем.
Может быть, я сомневалась. А может быть, мне просто было чертовски любопытно.
