об этом, а о позитивных моментах.
Мне необходимо думать о положительных сторонах, иначе эмоции, из-за которых мои руки моментально потеют, могут запросто взять надо мной вверх.
«Я близко к дому», — напомнила я себе.
Настолько близко, что могу уже через двадцать минут оказаться там.
Наш дом находился на другом берегу реки, которая отделяла бетон и асфальт и от леса, и нетронутой природы пригорода. Гленнинг — небольшая сельская местность, которую частенько избегали из-за скромных размеров и грунтовых дорог, но это место занимало важное место в моем сердце. На самом деле я мечтала о том, чтобы найти свою первую настоящую работу во взрослой жизни неподалеку от моего дома.
Тьфу!
То, как я находила аргументы, которые успокоили мои нервы, просто раздражало.
Я предполагала, что, закончив колледж, и устроившись на первую работу, тут же повзрослею и стану той девушкой, какой представляла себя в воображении — сильной, смелой, самостоятельной.
«Так оно и есть, — пыталась я убедить себя. — Ты можешь стрелять из пистолета, доить корову, читать по пять романов в неделю, совмещать неполный рабочий день с учебой в колледже и успешно сдавать экзамены, поспав всего лишь час. Все это про меня».
Это напоминание заглушает чувство страха, уверенность, а вместе с ней возвращается уже знакомое воодушевление.
Я бросила чемоданы посреди своей крохотной квартиры, упираясь руками в бедра и расслабленно выдыхая.
Кто знает, к чему приведет эта авантюра?
Мысль об этом будоражила и одновременно пугала.
Солнце светило все утро, поэтому я надела свое новое платье кремового цвета с оборками, которые обрамляли вырез, заканчиваясь под грудью. Оно выглядело элегантно и сдержанно в сочетании с моими любимыми черными балетками, а главное профессионально.
Шла вторая неделя моей работы в подготовительной школе Лилиглэйд, которая оказалась более престижной, чем я представляла при собеседовании. Но я была благодарна, что меня предупредили — джинсы, футболки, симпатичные кардиганы и кроссовки не подходят.
Там неплохо платили, поэтому обновление гардероба для работы не сильно ударило по карману.
Новое платье развевалось на ветру, когда я выпорхнула из подъезда на улицу. В тот момент, когда я убрала ключи и телефон в сумочку, кто-то врезался в меня.
— Придурок, — прошипела я себе под нос.
Неожиданно начался дождь, и я прокляла свое решение оставить машину за домом, вместо того чтобы дождаться, когда освободится парковочное место перед ним. Я повернулась, решив вернуться за зонтиком, и… замерла.
Сердце учащенно забилось в груди.
Мне, верно, показалось.
Прогоняя прочь абсурдные предположения и решив обойтись без зонтика, я снова развернулась, но еще один взгляд через плечо, когда я уже собралась повернуть за угол дома, убедило — мое первое безумное предположение оказалось верным.
Сексуальный псих следовал за мной по улице.
Очевидно, это был кульминационный момент в моей жизни вдали от дома и вступления в самостоятельную взрослую жизнь.
«Ладно, он не преследует меня, а просто идет довольно быстро. И он точно не безумец», — поняла я, когда незнакомец догнал меня у здания пекарни и коснулся локтя, чтобы привлечь внимание.
— Привет, ты обронила это. — В его крупной руке лежал мой мобильник.
Нерешительно, и стараясь не пересекаться взглядами, я протянула руку, забрала телефон и убрала в сумочку.
— Благодарю. Я даже не заметила, что его выронила.
Он засунул свои большие руки в карманы зеленого кардигана. Широкая грудь мужчины едва колыхнулась, когда он пожал плечами.
— Тогда тебе повезло, что я заметил. Я Майлз, кстати.
— Очень приятно, Майлз.
— А как твое имя?
— Эм, — я начала нервно смеяться, пока мои глаза осмелились скользнуть по его груди к лицу, — Джемайма.
— Джемайма, — повторил он, смакуя мое имя с улыбкой. — Ну, Джемайма, прости, если напугал тебя.
Его голос глубокий и грубоватый, словно наждачная бумага скользнула по моей руке.
— Ничего страшного, и еще раз спасибо, — повторилась я.
Мой взгляд остановился на нижней части лица мужчины. Густая темная щетина покрыла его тяжелый подбородок и обрамляла выразительные пухлые губы.
— Ты уже меня благодарила, — рассмеялся он.
Колокольчик прозвенел над дверью пекарни, побуждая его схватить меня за плечи, чтобы отвести немного в сторону, давая кому-то пройти.
Крупные капли начали падать мне на щеки и подбородок, так как я остановилась прямо под дырой в навесе. Я вытерла свое лицо.
— Прости, я могу вести нормальный разговор, только приняв утреннюю порцию кофеина, — выпалила я и удивилась сама себе — подобное словесное изобилие мне несвойственно.
Вот дерьмо!
Он добродушно ухмыльнулся, я заправила волосы за ухо и наконец-то встретилась взглядом с незнакомцем.
Его глаза, медового цвета, смотрели прямо на меня. Золотисто-карие, такие выразительные, что практически светились. Их обрамляли темные ресницы (подстать густой, непослушной темной шевелюре), которыми он моргал, и слегка облизал губы.
— Это довольно неловко. Я просто…
— Нет, — выпалила я и съеживлась, желая поскорее исчезнуть в пекарне, — я должна спешить. Только недавно устроилась на работу, мне нельзя опаздывать.
Я улыбнусь, переминаясь с ноги на ногу.
Черт побери. Закрой свой рот, Джемайма!
Случайно взглянув на его лицо, я увидела — его глаза словно смеялись, а сам он широко улыбался, сверкая зубами. Он был хищником, а я ощущала себя беззащитной маленькой мышкой.
— Поздравляю. И надеюсь, что ты не будешь возражать, но я… — Он провел рукой по затылку, внезапно показавшись мне неуверенным, что не типично для него, как я уже успела понять, — вроде как позвонил себе с твоего телефона.
— Вроде как? — У меня перехватило дыхание, когда я отступила назад к кирпичной стене.
Он утвердительно закивал и поджал губы.
Все внутри меня начало трепетать.
— Но зачем?
Еще одна обезоруживающая ухмылка.
— Потому что мы должны поужинать с тобой.
Его глаза заскользили по моему декольте, и только тогда я поняла, что мое платье, промокнув, стало почти прозрачным. Я словно запуталась в паутине смущения и возбуждения, когда Майлз развернулся и ушел тем же путем, которым пришел.
Я не из тех девушек, кто считает себя недостаточно симпатичной и страдает от комплексов. Но этому парню, Майлзу, должно быть, было около тридцати. По крайней мере, от него веяло зрелостью, хоть и с налетом хулиганства. В то время как я только начала погашать свои студенческие кредиты.
И я не за что не собиралась ужинать с ним.
Семь месяцев назад
Молния рассекла небо, а раскат грома заставил нас подпрыгнуть и рассмеяться. Мы сидели в пикапе Майлза и дожевывали остатки своих чизбургеров. У нас стало традицией
