одеждах дворцовых слуг. Кто-то помог им. Окно было закрыто, хоть стражи и говорят, что они проникли через него.
— Стражи замешаны? — Мардегор потер подбородок. Капля сайрона сорвалась с его кисти и упала на лоб Фемии.
Астартесса поспешно смахнула каплю с кожи. — Несомненно. Хотя удивительно то, что именно они спасли моего мужа от гибели.
— Странно, — кивнул Мардегор. — Кого ты подозреваешь? Иолара?
— И его тоже. Я боюсь, как бы подобное не случилось с моей дочерью.
— Я не позволю обидеть Лантарию, — с неожиданной теплотой в голосе произнес лорд.
— Благодарю, господин.
— Гибель астартора должна была запустить какой-то скрытый процесс. Заговорщики знали, что после смерти Авеомедона Лантария придет к власти. Интересно, что они готовили в этом случае?
— Я не знаю, мой господин. Ланта была в обсерватории, мне она сказала, что на нее никто не пытался напасть. Значит, они были готовы дать ей прийти к власти.
— Загадки, — поморщился Мардегор. — Ненавижу, когда я что-то не понимаю! — неожиданно крикнул он и схватил Фемию за толстую косу черных волос.
Астартесса вскрикнула и вскочила. Она заглянула в глаза лорда. Голубая радужка исчезла, оказавшись заполнена огромным зрачком, в котором плясали искры. Сайрон начал действовать на разум Мардегора. В этом состоянии им управлял гнев.
Фемия всхлипнула. Мардегор улыбнулся и отпустил её волосы. Астартесса поспешно снова опустилась на колени.
— Поднимись! — крикнул лорд. Его широкое лицо раскраснелось, мокрые сиреневые волосы прилипли к щекам. Лорд отвернулся и подошел к бассейну, вглядываясь в звездные переливы расплавленного сайрона.
Фемия короткими шажками подошла к лорду и встала у него за спиной.
— Астария потрясающее государство. Знаешь, как говорили рыцари Единого? Увлечение сайроном приведет человечество к хаосу, беззаконию и разложению. А теперь, ты видишь? Сайрон привел Астарию Великого леса к… процветанию. А главное, источник сайрона в тысячи лиг отсюда!
— Ваши достижения несомненны, господин, — Фемия склонила голову.
— Да, — Мардегор улыбнулся. — Да. Я организовал поставки фиолетовой пыли. Я обучил тысячи волшебников для Астарии. Я даже придумал это название — сайрон! Как же несправедливо! Я давно должен возглавлять величайшее государство людей.
— Рыцари Единого мешали вам, мой господин. Теперь, когда астартор не способен управлять, ни что не мешает вам прийти к власти.
— Я тебе не говорил, но род астартора происходит от рыцарей Единого, хоть ни одна из династийных книг и не упоминает этого. Но кровь рыцарей дает им защиту от моей силы. Это так противно! Почему сайроновая магия не действует на рыцарей! Почему Создатель так защищает их?
— Род астартора никогда не служил Единому и не владеет их магией. Защиту от сайроновой магии они воспринимают всего лишь как доказательство своей власти. Настоящих рыцарей больше нет, мой господин.
Мардегор поморщился. — Один уцелел.
— Один кто? — Фемия следила за лицом лорда, опасаясь вспышки гнева за её недогадливость.
— Рыцарь Единого. Последний из их поганого рода. Спрятали его от меня!
Фемия вздрогнула. Она с детства слышала множество ужасных историй о бесчинствах рыцарей над теми, кто вкушал сайрон. Она была уверена, что Мардегор истребил последних много лет назад. — Он может помешать вашим планам, господин?
Мардегор расхохотался. — Нет! Это просто мальчишка. Его сила велика, но он не обучен. Я избавлюсь от него. В ближайшее время.
— А что делать мне, господин?
— Я устал ждать, Фемия. Вдруг опять из ниоткуда вылезет какой рыцарь Единого и бросит мне вызов. Пришла пора брать власть в Астарии в свои руки.
— Но не все еще готово, мой господин! — вскрикнула Фемия и сжалась. Она надеялась, что лорд не сможет прочитать пронесшуюся у нее в голове мысль: «Я не успела еще спрятать Ланту куда-нибудь подальше!»
— Да. И это раздражает! Слушай мой новый приказ. Из-за попытки убийства астартора, его дочь должна находиться в своей комнате. Ей запрещено покидать дворец без твоего разрешения.
— Но для чего это? — спросила Фемия. «Неужели он все-таки прочел мои мысли? Ужасный сайрон! Где пределы его возможностей?»
Мардегор не ответил на вопрос. Плохо скрываемый гнев исказил его брови. — Я надеюсь, что ты не подведешь своего отца?
— Нет, — поспешила заверить лорда астартесса.
— Я горжусь тобой, доченька. — Лорд улыбнулся и подошел к ней. Губы Мардегора, покрытые сайроном, коснулись её лба. Фемия с тоской подумала, что теперь придется прятать пятна на лбу под челкой. — Ты можешь идти.
Фемия молча поклонилась.
* * *
— Опять?!
Сердце забилось чаще, щеки начали гореть от прилившей крови. Ланта вскочила со своего места в тронном зале и выбежала на середину, встав перед тронами матери и отца.
Большинство присутствующих тут же начали перешептываться. В основном на совет пришли сантарии различных ведомств и родня Ланты. Присутствовала здесь и Лахесия — Великая сантария, второй человек в государстве и жена минтала Иолара. Эта строгая худощавая женщина с сухой кожей и острым подбородком вскинула брови, наблюдая за Лантой.
Ланта сглотнула комок в горле и сжала кулаки. Нужно было оставаться решительной до конца. Ланта вздохнула и выпалила: — Мама… Астартесса. Мне всегда запрещали свободно ходить по дворцу в детстве. Я согласна, ребенок беззащитен. Но почему вы продолжаете делать это сейчас? Тем более для чего запирать меня в комнате?! Позвольте мне хотя бы ходить в лабораторию и в обсерваторию.
— Где ты останешься одна? — Фемия наклонилась вперед и уперлась руками в подлокотники трона. — Мы все делаем ради твоей безопасности, доченька. Не нужно из-за этого срывать заседание Совета.
Ланта поджала губы, вскинула голову и твердым чеканным шагом вернулась к своему месту.
Присутствующий на совете Мардегор улыбнулся в кулак. Он наблюдал за каждым движением Ланты. Рыжие волнистые волосы были собраны в несколько кос, перевитых между собой, а боковые пряди девушка опустила себе на плечи. Её огненные волосы и бледная кожа прекрасно гармонировали с темно-сливовым платьем со скромным треугольным вырезом, отороченным желтой вышивкой и узкими рукавами. Платье Ланта дополнила поясом из золоченных пластин и тонкими бархатными перчатками в цвет платья. Мардегор причмокнул и откинулся на спинку кресла.
Ланта сидела с подчеркнуто ровной спиной и старалась не обращать внимания на перешептывания вокруг.
Со своего места встал плотный низкорослый мужчина с короткими рыжими волосами. Он обратился к астартору. — Я считаю, ты не прав, брат. Нет нужды запирать мою племянницу в клетку. На тебя совершали десятки покушений. Лантарии же еще ни разу никто не угрожал.
Лахесия покачала головой. — Разговаривать в таком тоне с астартором просто преступно, — её скрипучий голос заставил минтала замолчать. — Если бы не самочувствие астартора, Кетомедон, тебя бы выгнали с заседания совета.
Астартесса кивнула. — Давайте не будем разводить здесь полемику, минтал, —
