что, хочешь сказать, что она – преступница у них там, что ли? – не сдавался мужчина. – Ты посмотри на эту козявку. Да ей лет десять, не больше! И что эта мелочь могла натворить такого, что заслуживало бы смертной казни?! Наверняка просто упала из гнездышка, вот и все.
-Или ей в этом помогли, - внес свою версию происходящего второй мужчина, доселе хранивший молчание. Короткие каштановые волосы были обстрижены неровно и топорщились во все стороны. – Зару права, возвращать ее наверх смысла нет. Да и пустят ли нас? Отберут еще на полпути, не дав и крупицы кристалла.
-Тоже верно, - вздохнул первый. Кинул взгляд на девочку, что сжалась в комочек и сидела в углу, мелко дрожа от страха. – С другой стороны, делать с ней что-то надо. Голодный рот нам ни к чему. А на улице только слепой не поймет, кто это.
-Но выкидывать обратно на радость уличным крысам тоже не дело, - добавила женщина. Длинные волосы ее были убраны в тугой пучок на затылке. Светло-серые глаза буквально ощупывали кроху в попытке понять, как и из чего здесь можно извлечь выгоду. – Кажется, придумала.
-Да?
-Продавать здесь мы ее не будем. Много за нее все равно не дадут. Возвращать тоже. Поработает на нас пока, а там видно будет. Может, что и придумаем.
-А…
-А внешность мы ей сделаем такую, чтобы никто не узнал в ней нельха, - довольная своей идеей буквально потирала в предвкушении руки женщина. Девочка в углу лишь сильнее вжалась в стену, ощущая негатив.
-Думаешь, это возможно? У нас для маскировки-то ничего почти нет. У нее одни глаза чего стоят. А уши? Да еще цвет кожи этот. Хорошо хоть крыльев нет.
Крыльев? Девочка решила, что ослышалась. Но нет, люди явно говорили про крылья. Значит, она умеет летать? Или умела. Потому что крыльев даже сама не чувствовала. Откуда?
-Цвет кожи не проблема. С глазами нам Фирхат поможет, у него все равно должок передо мной. А вот уши… Дезаг, держи ее. Сейчас обрежем лишнее, и никто ничего не поймет. А там, глядишь, и пользу принесет. Если жить захочет.
Она хотела. Очень-очень хотела жить, даже сама не понимая, откуда в ней это желание. Но смерть означала конец всему. А она ведь даже не знает своего имени. Вот только вид людей, неотвратимо приближающихся к ней, заставлял сердце замирать от страха. Железные ножницы в руках женщины вызывали настоящий ужас.
Как и последующая жизнь.
Однако для того, кто не помнил свое прошлое, приспособиться под настоящее оказалось не так сложно.
Да, ей отрезали уши, но в целом обходились довольно сносно. Зря не обижали. Во всяком случае Зару, женщина, которую в самом начале панически боялась девочка, всячески пресекала любые поползновения в ее сторону. Наверное, даже заботилась в меру понимания этого слова, чувствуя себя если не в роли матери к найденной крохе, то очень близко к тому. Так что обрезанные уши, надежно скрытые под копной не самых чистых волос, были единственным, что напоминало о кошмаре далекой ночи.
Поскольку имени ее никто не знал, то Зару дала новое. Таалис. Насколько женщина помнила, так называли небольших зверушек, что жили на деревьях, где обитали нельхи. Длина их составляла сантиметров тридцать, белоснежные или лимонно-желтые, иногда светло-розовые. Они походили на маленьких лисиц, такие же вытянутые мордочки и ушки торчком. Разве что когти позволяли им легко карабкаться по стволу дерева. Увидеть их на земле внизу для людей было практически невозможно, слишком дорогое удовольствие. Так что Зару надеялась, что ничего не перепутала. Во всяком случае, найденыш у нее ассоциировался именно с такой зверушкой.
Глава 2
Таалис сидела на заборе, жуя честно сворованное яблоко, и смотрела на небо. Впрочем, является ли сворованным то, что упало с прилавка в момент столкновения, еще вопрос.
Ни единого облака на голубом небосводе. Солнце слепит глаза, мешая обзору. С другой стороны – тепло, сухо. Грех жаловаться.
Дерево нельх возвышалось перед глазами. Вообще его называли древом, потому что от обычного дерева у него разве что внешность. Да и та увеличена в сотни, а то и тысячи раз. Огромное такое дерево, упирающееся кроной в небо. Порой в непогоду низкие облака закрывали верхушку от взглядов.
Что там говорить про размеры, если было известно, что на одном таком древе живет больше пяти тысяч нельх? Дома их построены прямо на ветвях. Там же и озера, и даже некое подобие лугов, если верить рассказам.
Всего древ существовало три. А еще несколько лет назад было четыре. Пока однажды четвертое не рухнуло на землю. Сколько жертв тогда было, не сосчитать. И люди, раздавленные массивным стволом, и нельхи, которые не умели летать. В основном малыши.
Почему упало, Зару тоже не знала. Слухов было много, толку мало. Да и кто с бродягой делиться информацией будет?
Таалис могла бы рассказать, наверное, но ничего не помнила из своей жизни. Не помнила даже того, как именно оказалась на земле у подножия одного из древ. Когда ее нашли, была изрядно потрепана, но живая.
Зару рассказала, что иногда такое случается. Нельх, сотворивший что-то из ряда вон, приговаривался к смертной казни. Ему обрубали крылья, после чего переносили на землю, чтобы он жил здесь, лишенный возможности летать и вернуться обратно на древо. Чаще всего такие нельхи либо становились чьими-то игрушками, либо умирали. Бывали случаи, когда они пытались мутить воду и устраивать беспорядки, однако ничем хорошим это пока ни у кого не закончилось. Так что чаще всего такие нельхи умирали или сходили с ума без возможности летать и вернуться домой. Здесь, внизу, им все было чуждо.
Оставив мысли о прошлом и будущем на другой день, Таалис спрыгнула на мостовую и направилась дальше по своим делам. Следовало поторапливаться, чтобы закончить со всем сегодня.
Чтобы порадовать Зару, она купила вкусный и праздничный торт с цветами из мороженого. Выглядело это двухъярусное чудо просто потрясающе! Таалис сама слюни пускала, вдыхая божественный аромат цветов и лесных ягод.
Зару частенько говорила, что ей хочется попробовать это произведение кулинарной мысли. Когда они вдвоем с Таалис проходили мимо по делам, женщина всегда останавливалась у витрины и вздыхала. Стоили такие торты неимоверно дорого на взгляд жителей улиц.
Но у Таалис сегодня был просто очень богатый улов! Впрочем, ей всегда везло. Из-за невысокого роста и кажущейся хрупкости, незнающие люди принимали ее за совсем
