вполне терпимым. Не могу точно сказать, действительно ли я становился мужчиной или просто пьянел. Надеюсь, первое. Когда была выпита последняя капля из последней банки, мы провели еще минут двадцать, пытаясь определить, пьяные ли мы. Кайл уверял, что его вообще не взяло, Кимбер сомневалась. Я не думал, что пьян, но провалил все наши тесты на трезвость.
Кимбер как раз повторяла алфавит задом наперед, когда безмолвие горного воздуха разорвал внезапный, как выстрел, громкий металлический скрежет. Кимбер примолкла, и несколько минут мы смотрели друг на друга, ожидая, пока звук утихнет. Паркер свернулся в клубочек возле Кимбер и зажал уши ладошками. Прошло, как мне показалось, не меньше десяти минут, прежде чем звук смолк так же внезапно, как и появился.
— Что это было? — спросил я, и Паркер пробубнил что-то в свитер Кимбер.
— Вы в курсе, что это? — повторил я.
Кимбер скрещивала и разводила ступни вытянутых ног, не сводя с них глаз.
— Ну?
— Ничего, — наконец отозвался Кайл. — Мы слышим это в городе время от времени, ничего особенного. Просто тут громче.
— Но что издает этот звук?
— Борраска, — прошептала Кимбер, не сводя глаз со своих ног.
— Это кто? — спросил я.
— Не кто, а где, — пояснил Кайл. — Это место.
— Другой город?
— Нет, просто место в лесах.
— А.
— Там происходят плохие вещи, — пояснила Кимбер, скорее самой себе, чем мне.
— Типа каких?
— Плохие вещи, — повторила Кимбер.
— Да, даже не пытайся найти это место, дружище, — сказал Кайл из-за моей спины. — Иначе и с тобой тоже произойдут плохие вещи.
— Нет, ну, какие плохие вещи? — обернулся я.
Кайл пожал плечами, а Кимбер поднялась и направилась к веревочной лестнице.
— Нам лучше уйти. Мне нужно домой, к маме, — сказала она.
Один за другим мы спустились по лестнице и двинулись вниз по тропе в непривычном молчании. Я до смерти хотел узнать больше про Борраску, но не мог решить, что именно спросить и стоит ли спрашивать.
— Ну, а кто там живет?
— Где? — спросил Кайл.
— В Борраске.
— Бескожие, — ответил Паркер.
— Пф, — фыркнул Кайл. — В это только дети верят.
— Типа, люди, с которых сняли кожу? Люди с содранной кожей? — взволнованно уточнил я.
— Да, так некоторые детишки болтают. У нас в это верят только те, чей возраст можно записать одной цифрой, — отозвался Кайл.
Я оглянулся на Кимбер, которой все еще было девять, но она смотрела под ноги и не обращала на нас внимания. Обсуждение на этом закончилось, и к тому времени, как мы добрались до велосипедов, неловкость уже испарилась, и мы хихикали, пытаясь решить, не слишком ли мы пьяны, чтобы ехать на великах.
Два дня спустя начались школьные занятия, и я напрочь забыл про Борраску. Тем утром мой папа остановился у тротуара, чтобы высадить меня, но заблокировал двери до того, как я успел выйти.
— Не так быстро, — рассмеялся он. — Я твой отец, и у меня есть привилегия обнять тебя и пожелать хорошего первого дня в школе.
— Ну, пап, я должен до звонка встретиться с Кайлом возле флага!
— И встретишься, но сначала обними меня. Через несколько лет ты сам будешь ездить в школу за рулем, дай мне побыть отцом, пока могу.
— Ладно, — раздраженно отозвался я и наклонился, чтобы по-быстрому обнять его.
— Спасибо. Теперь иди к своему другу. Мама будет ждать тебя тут без двадцати четыре.
— Я знаю, пап. Почему я не могу просто ездить на автобусе, как Уитни?
— Когда тебе будет двенадцать, сможешь ездить на автобусе, — он улыбнулся и разблокировал дверь. — А до тех пор придется мне подвозить тебя по утрам. Если думаешь, что это будет выглядеть круто, я могу возить тебя сзади, за решеткой.
— Пап… не надо, — прежде, чем он успел сказать что-то еще, я распахнул дверь его патрульной машины и убежал, а он смеялся мне вслед.
Кайл уже ждал меня возле флагштока и даже успел найти и привести Кимбер.
— Чувак, ты почти опоздал! — завопил он, увидев меня.
— Знаю, прости.
— Кто у вас классрук? — спросила Кимбер.
На ней был красный свитер и леггинсы с лягушками, апельсинового цвета кудряшки аккуратно причесаны, а губы были розовыми и блестели. Я никогда раньше не видел ее такой милой и с изумлением осознал, что никогда всерьез не воспринимал Кимбер как девочку.
— Э, мистер Даймонд.
— И у меня! — радостно воскликнула она.
— Счастливчики, — усмехнулся Кайл. — А я у миссис Тверди. Всего двое классных руководителей для четвертых классов — и мне досталась самая стрёмная.
— Ага, она еще у мамы моей была классной, когда она была маленькой, — поморщилась Кимбер.
— А что с ней не так? Что она рассказала?
— Просто она строгая и дает домашнее задание на выходные.
— На выходные? Бля!
— Простите, мистер Лэнди? — высокого человека, который внезапно появился за спиной побледневшего Кайла, я узнал сразу.
— И-извините, сэр. Я имел в виду «блин!».
Кимберли захихикала.
— Уверен, именно это ты и имел в виду, — кивнул мужчина.
— Здравствуйте, шериф Клери, — хоть мы и встречались всего пару раз, мне нравился папин босс.
А я нравился ему.
— Ну, привет, Сэмми. Не терпится начать первый день в новой школе? — шериф Клери скрестил руки на груди, отчего стал еще шире и внушительнее, но его улыбка была такой же широкой.
— Да, сэр! — отрапортовал я и неловко спросил. — А что вы тут делаете?
— Провожу лекцию для пятых и шестых классов на тему безопасности по дороге в школу и обратно.
— Ага, каждый год одно и то же, — пробормотал Кайл.
— Круто, — улыбнулся я.
Шериф Клери кивнул мне, развернулся и зашагал прочь. Я озадаченно осмотрелся.
— Где Кимбер?
— Упорхнула. Она подбешивает своей пунктуальностью.
Словно в подтверждение его слов зазвенел звонок, и мы бросились вверх по лестнице в школу.
Я зашел в класс и увидел, что Кимбер заняла мне место рядом с собой на задней парте. Мистер Даймонд, невысокий пухлый мужчина лет сорока, кивнул мне, когда я зашел.
— Мистер Уолкер, я полагаю?
— Эм, да, это я, — пробормотал я и заторопился на свое место.
— Добро пожаловать в школу города Дрискинг. Остальные — с возвращением. Вперед, гризли!
Класс неохотно отозвался подавленным «Вперед, гризли».
За утро Кимбер представила меня остальным одноклассникам. Большинство из них были нормальными ребятами, но большого впечатления я на них явно не произвел. Они здоровались, спрашивали откуда я приехал, и разговор, обычно, заканчивался безразличным «Ясно».
Несколько девочек, сидевших впереди возле доски, все утро посматривали на нас и хихикали. Я спросил у Кимбер, кто они, но та лишь пожала плечами. На второй перемене они подошли ко мне.
— Ты дружишь
