недовольство — толпа не любит правителей, которые не делают ничего, даже если ничего в данном случае — единственный выход. Главный советник смотрел украдкой из своего узкого окна на толпу и нервно смеялся. Может, стоит дождаться гигантского овода, который прогонит гигантского вола? Или великаншу-девчонку с хворостиной, длиной в целое дерево? Или они ждут, что он сам, Главный советник, выйдет из бронзовых кованых ворот Фарр-Лиета вместе с тем стражником без родни и имени, и они вместе прогонят его?
Не сегодня-завтра его сместят. Даже если наконец пойдет дождь. Даже если грянет буря, а потом они приведут зверя в бешенство, и от золотого Фарр-Лиета останется только белая пыль. Сейчас он снова выйдет на балкон дворца, где уже ждут его семь дочерей. Они первые сбросят отца к толпе, если тот не даст им кожи и мяса, воды и покоя. Уже когда он почти ступил на балкон, первый помощник тронул его за рукав и зашептал что-то быстро на ухо.
Когда Главный советник вышел к народу и дочерям, он рассказал им не о синем воле, а о том, что им следовало лучше смотреть за другой стеной города. Не за той, где лежит безобидный синий зверь, что пускает пузыри в обмелевшем Дануре и утробно мычит на закате, а за той, к которой так близко подошли безжалостные и воинственные люди пустыни.
***
Пустыня простирается далеко на восток, и кажется, что нет у нее ни конца, ни края. Фарр-Лиет не знает, кто эти люди, замотанные в балахоны и ленты песочного цвета так, что не видно ни рук, ни лица и отчего каждый год они приходят внезапно, точно рой саранчи. Фарр-Лиет не знает их языка и не знает, остаются ли в живых, попавшие в плен. Им бы давно снарядить за городские стены гонца с хлебами, тканями, фруктами, узнать, что за люди эти пустынники и отчего они приходят сюда каждый раз, в чем причина и кто из них в своем праве. Но весь год жители безмятежны и слишком беспечны, а в нужный час страх загоняет их в дом.
Сегодня под стены золотого города пришел не отряд и не несколько сотен. Такое же море людей, и они сливались с этим песком и было их ровно столько же, сколько песчинок в двух полных горстях. Задует сухой и горячий ветер, и они станут той самой песчаной бурей, что поглотит Фарр-Лиет.
Было поздно говорить жителям оставить этот город и бежать от напасти. Было поздно говорить этим женщинам в легких, прозрачных, узорных тканях, что их с любовью убранные дома вскоре будут разрушены и нет больше смысла с глупой надеждой выливать скудные остатки воды под стволы апельсина. Сам их город скоро станет пустыней, и когда Главный советник хотел сказать это людям, пустыня ушла стремительно вниз, мостовые потрескались, и белые дома застонали. Казалось, что сотрясались могучие горы, но горы стояли на месте, Фарр-Лиет теперь весь целиком лежал на длинных рогах синего вола, и небо казалось ближе.
Вол шел до заката, весь день. Первый час люди не знали, стоит ли им рыдать или радоваться и славить богов. Бессчетное войско пустынников осталось далеко позади, но город несет вол-великан и куда несет — неизвестно. Они не знали, как поступить, а потом успокоились. Ближе к сумеркам кто-то из смельчаков принес на площадь еды из домов, а потом все ели и ждали, смотрели на звезды — их над пустыней великое множество — затем вол встал. Он согнул свои ноги, и город плавно скользнул с рогов на твердую землю.
Фарр-Лиет теперь стоял посреди плодородной долины. С одной стороны — великий Данур, который вновь набрал силу, с другой — река, чьего имени они еще не слыхали. Из города вышли и Иссур, и Виссая, и Главный советник, и семь дочерей, и толстый торговец со всей общиной достойных людей, и никто из них, как оказалось, не знал, что трава бывает не колкой, но мягкой. В тишине спелые апельсины падали с веток.
Через пару дней до их нового дома добралось два десятка пустынников, изможденных и в рваных одеждах. Кто-то захотел побить их камнями, но отчего-то было неловко делать это при воле, чью шкуру они сами так недавно хотели делить. На водопое звери не рвут когтями горло друг другу — так не могут же звери все время быть умнее людей. Камнями в своих руках они лишь разделили долину и ушли обратно в свой город, ничего не сказав.
***
Обложка книги создана с помощью нейросети Artbreeder.
