приобрел радиоприемник Spidola — чтобы слушать “Голос Америки”».
Спустя полтора десятка лет Агеев станет одним из первых просветителей, начавших целенаправленно распространять на магнитофонных катушках советский рок-андеграунд. Пока же, в неполные шестнадцать лет, он начал карьеру рок-миссионера с пропаганды творчества Beatles.
«Когда в 1967 году ко мне попал диск «Сержант Пеппер», я провел первую коммерческую операцию, — вспоминает Агеев. — В компаньоны я взял ребят со двора, среди которых были владелец пластинки и обладатель переносного магнитофона «Яуза 20». Вечером мы уселись в скверике на Лермонтовской и врубили на полную мощность Beatles. Дело было необычное, музыка — громкая, и вскоре возвращавшийся с работы народ начал кучковаться возле нас. Лениво пожевывая хлеб, мы набрали кучу телефонов и адресов людей, желавших стать обладателями записи. А потом дали такой промоушн Beatles в Москве, о котором они и не мечтали».
...Почва для магнитофонного бума возникла в СССР почти одновременно с появлением первых рок-групп. Вдохновленные пластинками Beatles, музыканты пытались сотворить что-нибудь подобное, но технические возможности для этого у них отсутствовали. Записи осуществлялись на примитивной бытовой аппаратуре, и слушать подобные шедевры могли лишь люди, знавшие азбуку Морзе и обладавшие богатым воображением.
Куда лучше обстояли дела с живыми выступлениями. Рок-концерты, как правило, были боевыми: сгорали усилители, разбивались об пол самопальные гитары. Динамики вылетали из колонок, зрители — из окон, администрация — с работы. Скучать в те времена не приходилось.
Один из первых столичных рок-клубов находился вблизи Киевского вокзала — на том самом месте, где нынче красуется гостиница «Рэдиссон Славянская». Маленький и невзрачный клуб Горбунова (не путать с ДК имени Горбунова) вмещал сотни две зрителей и снаружи напоминал сортир. Открывая заплеванную дверь, фаны сразу же оказывались внутри крохотного зала. Но до входа, на котором сиротливо болтался тетрадный листок с надписью «дискотека», еще нужно было добраться.
В середине 1970-х на сейшена в клуб Горбунова ходила вся хипповая Москва. Перед началом концертов здесь собирался цвет столичной тусовки: Мама Рыба, Бека Рыжий, Вася Лонг, Сашка Агеев, вечно пьяный Эдик Мамин и музыканты ведущих рок-групп. Касса клуба находилась высоко над землей и представляла собой туннель глубиной сантиметров семьдесят. Поскольку вокруг происходила страшная толчея и руки дотягивались до цели далеко не всегда, 50 копеек швыряли в направлении невидимого кассира — словно гранату в амбразуру дота. Каждые три минуты из темного отверстия кассы доносился визгливый старческий голос: «Не кидайте, пожалуйста, деньги! Прошу вас, не кидайте деньги!»
У входа в клуб неподвижно стоял амбал Вася, в оловянных глазах которого застыл немой вопрос: «Где билет?» Стон полураздавленных фанов — «Билет в кассе, у бабушки» — был единственно правильным ответом и служил гарантией пропуска в зал. Портвейн «Даляр» ценой в 98 копеек или еще более дешевую «Золотую осень» Вася, как правило, не отбирал.
Порой во время концертов случались побоища между не попавшими в зал хиппарями и местной урлой. Тогда привокзальная милиция пыталась прервать акцию и пресечь творимые у нее под носом безобразия. Поскольку делалось это не слишком оперативно, бухие зрители по команде «Шухер!» успевали дружно покинуть клуб через вторую дверь. Спасаться приходилось бегством, резво перепрыгивая через железнодорожные пути. Густые волосы «детей цветов» развевались на ветру, словно флаги над башнями. Погоня, правда, случалась нечасто: стражи порядка в то время были еще лояльными и незлопамятными — как в телесериале «Следствие ведут знатоки».
Несмотря на легкий стрем, в клубе Горбунова успели выступить почти все культовые рок-составы Москвы: «Скоморохи», «Машина времени», «Високосное лето», а также англоязычные «Рубиновая атака» и «Удачное приобретение». Две последние команды были особенно хороши. «Рубиновая атака» во главе с Владимиром Рацкевичем играла нечто среднее между Хендриксом и Doors. Делали они это настолько громко, что рубильник с током администрация клуба вырубала уже на третьей-четвертой песне. Ведомое Лешей Беловым «Удачное приобретение» пропагандировало яростный ритм-энд-блюз в духе Cream и Fleetwood Mac. Вдобавок ко всем своим достоинствам они не только чувствовали дух времени, но и умели играть на инструментах.
«Я помню, что если у музыкантов 1970-х дома были гитары, пианино, магнитофон, то они обязательно пытались записывать альбомы, — вспоминает басист «Удачного приобретения» Владимир Матецкий. — Хрипели, резали пленку, делали коллажи, что-то булькали под водой — под влиянием Beatles. Желания записать одну песню не было. Было желание зафиксировать 40 минут музыки. Все вокруг выпускали альбомы. У меня был приятель, который записал более десятка альбомов с оригинальными названиями, по 14–15 композиций в каждом».
Кто их слышал? Где они теперь?..
Ни один из фаворитов клуба Горбунова не оставил после себя полноценных альбомов — кроме «Машины времени». Жаль, что не удалось записаться находившимся в глубоком подполье «Второму дыханию», «Красным дьяволятам», «Русско-турецкой войне». И лишь энергичный лидер «Скоморохов» Александр Градский эпизодически умудрялся проникать на студию Всесоюзного радио, но в полноценный цикл песен эти разрозненные сессии так и не воплотились.
Аналогичная ситуация была и в других городах. «В семидесятые годы мыслей об альбомах у нас не было, — вспоминает лидер «Санкт-Петербурга» Владимир Рекшан. — Происходило это потому, что у рок-музыкантов не существовало никакой возможности записываться. В промежутке между 1970 и 1974 годами у «Санкт-Петербурга» было как минимум три концертные программы, которые так и остались незафиксированными».
Хард-роковые «Россияне» Жоры Ордановского также не смогли оставить на пленке следы своей деятельности. К числу «неудачников» можно отнести «Лесных братьев», «2001», «Аргонавтов», «Зеркало», «Орнамент» и загадочного Валерия Черкасова, пытавшегося выделить психоделические интонации в мелодии гимна СССР. «Мы лишены возможности оценивать вклад в рок-движение таких групп, как «Фламинго», «Галактика», «Ну, погоди!» и многих, многих других, — говорил в интервью журналу «Рокси» легендарный звукорежиссер Андрей Тропилло. — Вымерли целые направления, наиболее интересные люди ушли, так и не оставив следа».
...Нерасторопность многих несостоявшихся рок-героев 1970-х частично оправдывал лютый дефицит магнитофонной пленки. Долгое время в торговой сети можно было приобрести бобины только в комплекте с магнитофоном. Когда владелец магнитофона записывал на 9-й скорости эту единственную катушку, для него наступал «конец света». «Мы знали телефон Мосгорторгсправки, по которому можно было получить информацию, когда поступит в продажу определенный вид товара, в частности, магнитофонная пленка, — вспоминает Агеев. — Дозвониться туда было практически нереально».
Семидесятые годы представляли собой время неоформленной рок-мифологии. Записываться музыкантам было негде и не на чем. Правда, первые панки во главе с небезызвестным Свиньей (и с Цоем на бас-гитаре) решали эти проблемы без особых комплексов. Для громких квартирных джемов, записанных на магнитофон «Маяк», они придумывали броские названия типа «Дураки
