Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
человека.
Малович вышел во двор и сел на какой-то ящик с суровой надписью «не кантовать». Думал он минут двадцать. Сам с собой разговаривал, возражал себе и соглашался.
— Убежал минут сорок назад. Так выходит. Куда? — Александр Павлович потёр лоб. — Если спешил, значит, денег много взять не успел. Не на складе же он их, блин, держит. Если они вообще есть. А с маленькими деньгами можно вырваться максимально в деревню на автобусе.
Он вернулся на склад.
— Родственники в области есть у Иванова? — спросил он тётку со счётами.
— В Фёдоровке, по-моему. То ли дочь с мужем, то ли вроде двоюродный брат. Путаю я. Но кто-то есть.
— Значит, туда он не поедет, — хмыкнул Малович и во двор вышел. — Раз на работе знают про родственников — не поедет. А вот на какую — нито турбазу — вполне может. Неделю там отсидится, тихо приедет в город ночью, деньги возьмёт и самолётом — на Украину куда-нибудь. В райцентр тамошний. Рабочим на посевную. Кто там будет искать? Так. Вот на самую ближнюю турбазу он поехать запросто может. Потому, что сначала начнут искать в деревне, потом хоть где, но только не на ближних турбазах и в домах отдыха. Так он должен подумать. И потому именно на самую близкую и поедет. Так как милиция, он скорее всего в таком духе соображает, стопроцентно искать начнет на тех турбазах, которые подальше от города, поглубже в каком-нибудь очень удалённом лесу. Значит поеду и я за ним на самую ближайшую. В «Сосновый бор».
Малович вернулся в милицию, взял свободный мотоцикл с коляской и без особой спешки поехал за двадцать километров в санаторий с этим же названием, рядом с которым пять лет назад построили домишки летние для тех, кто хочет за пару дней душу отвести либо с девочкой, либо с водочкой.
В регистратуре турбазы девушка долго искала в трёх журналах Иванова, но не нашла.
— А он точно именно к нам поехал? Может в санаторий? Рядом тут.
— Нет, на санаторий не потянет Иванов ни по деньгам, ни по показаниям лечебным. Нет у него медкарты, — стал размышлять Александр Павлович. -
Но куда-то подальше он, если не дурак, не рванёт. Он точно уверен, что искать будут вдали от города. Здесь где-то Иванов. Здесь.
Малович оставил мотоцикл на турбазе возле крыльца администрации и вышел на трассу к остановке автобуса. Там три бабушки продавали из мешков семечки. У каждой рядом лежали, вставленные друг в друга, газетные кульки вместимостью ровно на стакан.
— Здрассте, — Малович купил у каждой по стакану, грыз и расспрашивал. -
А здесь часа полтора назад из городского автобуса не выходил мужчина с портфелем? Портфель маленький, а вот дядя огромный. Вот такой!
Он руками изобразил примерные габариты Иванова. Одна бабуля задумалась и через пару мгновений шлёпнула себя по коленке.
— Так как же! Был таковой! Но приехал на такси. Вон там вышел. Я ему крикнула, чтоб семечек купил. А мужчина с виду приличный, кстати, и здоровенный, отмахнулся и пошел в лес.
— Не на турбазу? Не в санаторий? — переспросил Малович.
— Да говорю же — в лес, — бабушка обиделась и отвернулась. — Я пока в своём уме. Мы трое и обсудили мужика, да, девочки? Мол, ладно бы с девахой пошел в бор, а то сам-один, да ишшо с портфелем. Чего ему там с портфелем делать? В портфеле же книжки носят. Не поедет человек за двадцать километров в лесу читать этого… ну…
— Толстого, — вспомнила великого писателя вторая бабуля.
— Не поедет, — подтвердил Александр Павлович. — А там что есть, в той стороне?
— Так озеро же. Лодочная станция для отдыхающих. Платишь рупь, лодку берёшь и хоть весь день катайся, вёслами размахивай. А на тот берег переплывёшь — так там густой лес вообще. Кто выпить любит на природе — неделями в том лесу живут. Понастроили шалашей и спят в них ночью, а днём пьют, рыбачат, костры палят, уху варят и рыбку жарят. Тут озеро рыбное, — бабуля даже губами причмокнула. — Скусная тут рыбка. Чебак, золотой карасик. Дед мой на ближнем бережке ловит по субботам.
— А сразу на ту сторону озера отсюда я пройду? Ну, туда, где шалаши?
— Да запросто, — подключилась третья. — Вон туда шлёпай. Будет щит стоять «Берегите лес от пожара». После него дорожку увидишь, тропинку. По ней или пёхом, или только на мотоцикле. Узкая тропка-то. Вот она выводит на шалаши. Их там штук двадцать. Какие по — над берегом. А какие прямо в лесу. Да найдешь, не сумлевайся. Весной там пока навряд ли кто жить будет. Ну, а леший их знает. Может, кого жена выгнала, так в шалаше переждать пока она утихомирится — самое то. Взял бутылки три-четыре и отдыхай. От водки вред, конечно, но тепло. И весной не замёрзнешь ночью.
Малович ещё минут пять вежливо постоял возле говорливых старушек, попрощался, поблагодарил и пошел к той тропинке. Она аккуратно огибала сосны, сухая хвоя под ногами охала, ломаясь, а на верхних ветках деревьев гудели, пищали и ворчали разные птицы. Кто-то отчаянно матерился на берегу. Рыбак, конечно. Сорвался, видать, карась.
Наконец сквозь щели между стволами стали проглядываться шалаши. Как раз такие, в которых с милым натуральный рай. Добротно вколоченные наискось основы из стволиков толщиной в руку, а поверх — сосновые лапы-ветки. Очень плотно прилаженные и утрамбованные. Ливень эту накидку не прошибёт. Шалашей было больше, чем думали бабушки на остановке. Ну, штук пятьдесят, не меньше. Капитан Малович замаялся ходить от одного к другому. Они же не в ряд стояли, а, наоборот, вразнобой. Чтоб отдыхающие сами себе не мешали и чужих разговоров не слышали.
Сел Александр Павлович возле одного из них, снял с пояса фляжку, глотнул холодной воды и на лицо брызнул. Устал слегка. Вчера хоть немного, но пил-таки за свои тридцать три года. Сидел он, осматривался и вдруг метров за двадцать от себя увидел торчащую подошву ботинка. Размер обуви — примерно сорок пятый. Тихо подошел, глянул внутрь. На хвойном настиле лежал огромный мужик. На лицо он уложил портфель, руки сунул под голову и храпел.
— Ничего себе нервы у дядьки, — ухмыльнулся Александр Павлович. — Пырнул пером человека, живой он или помер не знает, но спокойно спит. Чего ж он с такими как канаты нервами за нож схватился? Да, мля! Жизнь
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
