тебе места в нашем собрании боле не будет. В думе тока лучшие люди могут заседать, боярских старинных родов, а тебя здесь терпят, лишь пока ты слуга княжий.
К такому наезду я, слава богу, подготовился.
Храня на губах насмешливую улыбку, достаю заранее приготовленный свиток. Разворачиваю его и протягиваю Якуну.
— На, почитай! Этой грамотой Великий князь Владимирский подтверждает мои вотчинные права на острог Заволжский и земли, что освоены мною по левому берегу Волги. Стало быть, я тепереча такой же Тверской боярин, как и ты Якун, а род мой постарше твоего будет, только корни его в другой стране и в другом городе пущены.
Смотрю на вытянувшуюся морду боярина и испытываю всплеск праведного удовлетворения.
«Что съел! Никуда я отсюда не уеду и не мечтай! Мы с тобой не только в этой думе будем рядом сидеть, но еще и за место консула поборемся! Я тебе обещаю!»
Со следующей главы начинается подписка на вторую книгу. Надеюсь, вам понравилась серия и вы продолжите чтение! Спасибо за поддержку!
Часть 1
Глава 2
Войдя в спальню, без сил падаю на кровать и в блаженстве вытягиваю ноги. Устал как собака! С того дня, как боярская дума приняла решение о новом порядке управления городом и избрании консула, прошла неделя. Общегородское вече назначено на завтра. Народ Твери будет избирать правителя города на четыре года.
Я эту неделю провел не без пользы и могу собой гордиться. Ноги и язык я стирал не зря.
«Якун, ты глупец! — Расплываюсь в самодовольной, счастливой улыбке. — С кем ты вздумал тягаться!»
Мое удовлетворение собой можно понять. Несмотря на то, что реформу пришлось проводить раньше времени, пока все шло хорошо. Предварительная работа, что была проведена за полтора года, давала свои плоды. Разделение и организация города по военному образцу сработала даже лучше, чем я ожидал. Избранные десятники и старосты городских концов замыкались на Калиду, как стратега обороны. Они его уважали, доверяли, а неоднократно проведенные учения научили и подчиняться. Так что даже если кое-кто и не был уверен в моей кандидатуре, то слово Калиды ложилось тяжелой гирей на чашу весов. А самое главное, я уговорил Луготу не выставлять свою кандидатуру и голосовать за меня. Он человек разумный и свою выгоду знает, да и безопасность города для него выше собственных амбиций, тем более что ему был твердо обещан пост «военного министра в будущем правительстве».
Вновь иронично усмехаюсь.
«А куда ему деваться, он ведь все вложил в наше товарищество. Все деньги в производстве, и я единственная надежда, не просто получить их обратно, а с большой прибылью. Надежда не только тысяцкого, но и всех остальных пайщиков, а это не менее трети лучших людей города, чье слово весит немало».
Удовлетворение собой перевешивает усталость, и в голове пролетают сцены сегодняшнего разговора со старостами концов.
«Горлодеры они еще те, но меня этим не возьмешь, за мной опыт районной средней школы. — Довольно прикрываю глаза. — Половина из них теперь точно за меня, а вместе с людьми тысяцкого Луготы, завтра за Ивана Фрязина проголосует подавляющее большинство. Если, конечно, не произойдет ничего непредвиденного».
Словно в ответ на мою последнюю мысль за дверью послышались торопливые шаги, заставившие меня невольно напрячься. Настороженно прислушиваюсь — кого это черт несет! Приподнимаюсь, и рука автоматически ложится на рукоять ножа. Охрана охраной, а я в этом времени постоянно на взводе.
Нервы натягиваются струной, и повернув голову к двери, я жду. Без стука распахивается дубовая створка, и в комнату заглядывает Калида.
— Войду? — Он хоть и с опозданием, но все-таки спросил разрешения.
Молча кивнув, я с облегчением выдыхаю, но по мрачному выражению лица моего первого помощника понимаю — рано расслабился.
Бросив последний взгляд в коридор, Калида затворил за собой дверь и повернулся ко мне.
— Уходить надо, беда!
«Вот те раз! — Мелькнуло у меня в голове, напомнив о той роковой ночи в Рязани, почти полтора года назад. — Что за напасть! Шутка что ли⁈»
Зная, что Калида шутить не умеет в принципе, вскакиваю на ноги.
— Что случилось⁈ — Спрашиваю почему-то шепотом и получаю такой же тихий ответ.
— Якун людей поднимает. — Взгляд моего ближайшего помощника блеснул сталью. — Думаю, он понял, что завтра народ его не выберет и хочет решить вопрос по-другому.
Знаю, Калида просто так болтать не будет, но все равно бросаю на него недоверчивый взгляд.
— С чего ты взял?
Подойдя к узкому оконцу, Калида прислушался к ночной тишине и, не услышав ничего подозрительного, бросил на меня прищуренный взгляд.
— На всякий случай я человечка одного пристроил в терем боярина и как в воду глядел. Сегодня вечером у Якуна была встреча с послом великокняжеским, а после боярин начал людей своих тайно собирать. Мой человек мне весточку послал, а сам там остался следить. Пишет, все оружные и в кольчугах. В основном из детей боярских. Их уже там с полсотни набралось. Все в доме и по амбарам у Якуна сидят, ждут сигнала.
Быстро прикидываю в уме.
«У меня здесь лишь десяток стрелков, остальные все на том берегу, в лагере. Если послать за ними, то пока туда, пока обратно, разве что к утру поспеют. Меня к тому времени уже прирежут. — Мысли крутятся в голове калейдоскопом, но все-равно успеваю обругать себя придурком. — Что расслабился⁈ Подумал никто не решиться, все будут играть по правилам! Как бы не так!»
Вскидываю взгляд на Калиду.
— Что думаешь делать?
Тот мрачно хмурится.
— Я собрал всех наших внизу и гонца отправил к Куранбасе за Волгу. Будем пробиваться к берегу, там у меня в укромном местечке лодка припрятана. Отправим тебя на тот берег, а завтра вернешься с бойцами и наведешь тут порядок. — Он подтолкнул меня к двери. — Спешить надо, пока улицы не перекрыли.
Я уже на ногах. На автомате хлопаю рукой по поясу — нож на месте. Взгляд на стену, там висит подарок Куранбасы — наш первый тяжелый арбалет и колчан со стрелами.
«Вот уж не думал, что когда-нибудь воспользуюсь подарком!» — Снимаю арбалет с крюка и закидываю колчан за спину.
Калида уже открыл дверь и, прослушав темноту коридора, шагнул вперед. Я за ним. Свет лампы едва разгоняет черноту, играя на стенах нашими тенями. Лестница. Ступени. Тишину нарушает лишь шорох шагов, и тут я вдруг останавливаюсь, пораженный очевидной истиной.
«Нет, бежать нельзя! Кто оставил поле боя, тот проиграл, а проигрывать сейчас мне никак нельзя!»
Калида поворачивает встревоженное лицо.
— Ты чего?
Не отвечая, задаю ему встречный вопрос.
— А ты к тысяцкому гонца посылал?
Из полумрака отрицательное качание головой.
— Нет! Риск слишком велик. Если он заодно с заговорщиками, то беда. Узнают, что нам все известно и поторопятся мышеловку захлопнуть, а так может прорвемся.
Я все еще в раздумье, риск безусловно есть, но мне не верится, что Лугота пошел на сговор с Якуном.
«Зачем ему это⁈ Что Якун мог ему пообещать⁈ Да ничего, а вот в случае моей смерти Лугота многое теряет».
Вновь иду за широкой спиной Калиды. В тереме полнейшая тишина. С главного зала сворачиваем к боковой горнице, там из дверной щели пробивается свет.
В комнате пятеро стрелков, стоят молча, и лишь тревожные взгляды говорят о напряжении.
— Остальные пятеро в дозоре. — Калида ответил на мой невысказанный вопрос и, словно бы ища моего последнего одобрения, произнес.
— Ну что, двинулись к реке?
Это его секундное сомнение подвигло меня, наконец, на окончательное решение.
— Нет! Бегать ни от кого больше не буду! Хватит! Пойдем к тысяцкому, ежели он не в деле, то вместе с ним отобьемся. Людей у него в достатке. А если он заодно с Якуном, то так тому и быть… Значит я ничего не понимаю в людях!
Посмотрев на меня, Калида неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Знаю, он не любит эмоциональных решений, но сейчас я ему благодарен, что он не спорит. Мне самому не просто решиться на такое и уговаривать кого-то, боюсь, просто не хватит сил.
Тишина в горнице стоит жуткая, и я тороплюсь заполнить ее словами.
— Думаю, за домом следят, поэтому стрелков оставим здесь. Пусть ведут себя как обычно и отвлекают внимание, а мы с тобой, — бросаю выразительный взгляд на Калиду, — пройдем тайно через черный ход и по-тихому доберемся до дома тысяцкого.
* * *
Вновь впереди спина Калиды,
