Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
изучаю соперников, представляя, как они сейчас трясутся от страха. Мой крик опережает меня.
– Начали!
Ребята замирают в стартовой позиции.
– По местам!
В воздухе возникает долгожданное напряжение.
– Вперед!
Килограммы мышц устремляются навстречу друг другу, с оглушительным свистом рассекая воздух, – чистая музыка для меня. Я перестаю воспринимать реальность. Время пролетает словно в угаре. Я бегу, подпрыгиваю, ловлю и бросаю мяч, раскрываю весь свой потенциал. Табло показывает счет в нашу пользу, и отрыв продолжает расти. Соперники разочарованно пыхтят, снова и снова пытаясь перехватить меня. Однако я неуловим. Я чувствую ни с чем не соизмеримый подъем.
Я не заметил этого парня. Он устремляется из «мертвой зоны» прямо на меня. Я держу мяч в руке, готовый к броску. Накопленной энергии недостаточно, чтобы защититься. Столкновение отрывает меня от земли. Я пролетаю по воздуху несколько метров и тяжело падаю. Что-то рвется, трещит и ломается. Я ничего не слышу, кроме этих звуков. Они закладывают уши, перекрывая вопли моих ребят и ликующие крики болельщиков команды противника. Острая боль пронзает колено. И я понимаю: это конец.
С криком просыпаюсь и резко подскакиваю на постели. В тишине комнаты дыхание кажется слишком громким. Распахиваю глаза и пялюсь в темноту, освещаемую лишь звездным небом. Очень душно, хотя ночной ветерок колышет шторы. Вытираю вспотевший лоб, прислушиваюсь к своему хриплому дыханию, к бешеному стуку сердца.
Успокойся, чувак. Это всего лишь кошмар. Все тот же самый кошмар. Как и в любую другую ночь. Уже четыре года.
Бросаю взгляд на часы. 03:10.
Со вздохом подтягиваю к себе ноги, упираюсь локтями в колени и зарываюсь лицом в ладони.
– Вот дерьмо…
Хотя на мне лишь узкие трусы-боксеры, я весь вспотел. Отбрасываю одеяло. Взгляд падает на уже не столь рельефные мышцы живота и груди, и мне становится дурно.
Кажется, тело надо мной издевается. Чем больше я за последние годы прилагал усилий, чтобы угробить здоровье и физическую форму, тем больше тело давало мне понять, что оно желает оставаться прежним. Однако какой в этом смысл, если ноги, в которых я нуждаюсь более всего, не функционируют как прежде? Все в прошлом. Тело стало бесполезным, и я ежедневно его проклинаю.
В прострации хватаюсь за бутылку с водой, стоящую у кровати. Ох, лучше бы я этого не делал. На этикетке сверкает логотип команды, играть в которой мне не довелось. Большая желто-синяя буква М, символ моей несбывшейся мечты. Уставилась прямо в лицо, словно насмехается. Где-то в глубине шкафа пылится толстовка с тем же логотипом, а еще глубже, в выдвижном ящике, зарыто письмо из Мичиганского университета с предложением стипендии.
В глазах щиплет. Заставляю себя отпить глоток. Вода теплая и застоявшаяся, и я едва не выплевываю ее обратно.
Снова падаю на подушки и дожидаюсь, пока успокоится дыхание. Однако когда наконец слышу вместо ударов собственного сердца шум близлежащей улицы, когда делаю глубокий вдох и полностью стряхиваю с себя остатки ночного кошмара, не остается ничего, кроме пустоты. Пустоты в той части сердца, которую раньше заполняло самое важное. Прожекторы. Ликование болельщиков. Упругая кожа мяча. Мое тело. Мои успехи. Теперь вместо них лишь зияющая пустота.
Кто я без всего этого?
Когда три часа спустя будильник вырвал меня из сна – к счастью, остаток ночи прошел без кошмаров, – я чувствовал себя как побитый. Впрочем, тут ничего нового не было. После травмы я не мог припомнить ни одной ночи, которую бы проспал спокойно. В больнице, среди гудящей аппаратуры и снующих туда-сюда медсестер, это невозможно. А когда через несколько недель я наконец вновь очутился в своей постели, накатило чувство вины и стыда. К тому же в гипсе было нелегко найти удобную позу для сна. Всякий раз, закрывая глаза, я опять проигрывал в уме тот роковой момент. И я солгу, если буду утверждать, что со временем примирился с недостатком сна. Выражаясь точнее, я бродил по городу как зомби, и так продолжалось несколько лет.
Я с усилием принял вертикальное положение и спустил ноги с кровати. Взгляд упал на длинный шрам на левом колене. Красноватый шрам, вздымавшийся над шоколадной кожей.
Я со вздохом провел рукой по лицу. Найти бы силы поднять себя с кровати…
Впереди маячил очередной день, как две капли воды похожий на другие. Ад, которым я теперь называл свою жизнь, состоял в основном из последовательно повторявшихся событий: встать по сигналу будильника, отработать смену в единственном супермаркете Сент-Эндрюса, затем валяться на диване и смотреть всякую хрень по телику, поспать – или, по крайней мере, попытаться, – а назавтра все сначала. Сумеречное однообразие прерывали лишь крохотные вспышки света – младшие брат и сестра, встречи с друзьями и регулярные тренировки вместе с Джеком. Пусть я никогда не сознавался, насколько они для меня важны.
Кряхтя и охая, я встал, открыл окно как можно шире и впустил в комнату утренний воздух. Я не воспринимал ни щебетание птиц в кронах деревьев, ни сверкающие вдалеке голубые полоски – с четвертого этажа море виднелось буквально за каждой крышей.
Позевывая, я шаркающей походкой вышел из спальни. Кухню можно было найти с закрытыми глазами – оттуда мне навстречу тянулся запах кофе и омлета.
– Доброе утро.
– Доброе утро, Блейк! – хором приветствовали меня младшие дети, десяти и двенадцати лет. Громкие радостные голоса заставили вздрогнуть. В таком возрасте, очевидно, каждое утро бывает убийственно хорошее настроение. И как бы оно меня ни нервировало, я поцеловал брата и сестру в лоб.
Мама, которая как раз передавала Лу тарелку омлета с тостами, подняла брови и изучающе взглянула на меня. Сегодня она повязала голову шелковым платком, под которым выделялись косички, как принято у женщин народности банту.
– Ты умрешь, если накинешь на себя что-нибудь? – спросила она. После пробуждения голос у мамы всегда хриплый, пока она не вольет в себя первый глоток кофе.
– Очень жарко. – Я пожал плечами и, почесав голое пузо, плюхнулся на стул рядом с Лу. – Передай-ка «Фрут Лупс», Дэви.
Младший брат с ухмылкой подтолкнул ко мне пеструю пачку.
Разноцветные колечки с шуршанием посыпались в миску. В ноздри ударил химический запах, и я едва не зажал нос. Несколько лет назад, когда я строго следил за своим питанием и не употреблял никаких сахаров промышленного производства, подобный завтрак был немыслим. Однако миксер для смузи и протеиновых коктейлей давно стоял без дела в углу у плиты и собирал пыль. А мне все чаще хотелось залить «Фрут Лупс» вместо молока
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
