толку, заглянула в голубые глаза, затянутые «обольстительной» деланной поволокой, и едва не шарахнулась. Какое отвратительное высокомерие…
Чего молчишь? Я должна с тобой здороваться что ли?
— Здравствуйте, — стоило ему раскрыть женственный рот, как из него донёсся густой, рокочущий бас.
Я заметно опешила и, по ощущениям, стала чаще моргать, тщетно перебрасываясь взглядом на Иришку. Для такого голоса… Не слишком ли жеманное тельце? Он спешно направился к двери.
— Молодой человек! Почему в маске? — я с вызовом бросила в студента напрашивающееся замечание. Лекса, будь он неладен, обернулся, но на моем лице задержался взглядом лишь на секунду. Остановился где-то на лбу.
С моей врожденной способностью смотреть на людей так, словно по их щекам размазаны экскременты, уверена, я произвела на него неизгладимое, осуждающее впечатление.
— Так… Маскарад же.
Логично. Я опомнилась с полуоткрытым ртом, когда парень всё же добрался до двери и распахнул её перед пристроившейся рядом Иришкой. Начала выдумывать что-то едкое в ответ, уж больно извращенно сочеталась брутальная комплекция и показная женскость с голосом Вилле Вало. Хотелось втолочь в его башку, что выглядеть так в стенах ВУЗа — ужасно и даже жестоко по отношению к зрячим преподавателям…
Иришка уже юркнула в зал. Парень торопился войти следом, но, видимо, ощутил мой тяжёлый взгляд, и нехотя обернулся.
— Кхм… Вы заходите?
Это он мне? Я сбивчиво обернулась вокруг лестничной клетки. Его короткие хрипящие реплики вводили меня в заблуждение. Считает, что я могу быть причастна к репетиции? Точно не с нашего факультета, иначе бы знал, кто такая «Вилка Сергеевна»!
— А что, ручки устали? — понятно же, чем он занимается в свободное от игры на гитаре время — «балдеет» от себя прекрасного.
Я недовольно начала шагать в сторону входа, но пока закатывала глаза, поняла, что металлическая дверь загрохотала о косяк — захлопнулась прямо перед моим носом.
И тут я остолбенела. Светейшее лепестричество… Это что ещё такое?..
Глава 2 «Недостаток внимания»
Вместе с дребезгом металла в голове загудело негодование. Вот же щенок отсталый! Злоба быстро хлынула в грудь.
Из воздуха испарился кислород: я так рьяно его вдыхала, что начала давиться. Не успев и моргнуть, замахнулась на дверную ручку, дёрнула, не заботясь о том, насколько сильно дверь долбанет о косяк. И, обжигая заискивающим взглядом пространство, перешагнула порог. Да восторжествует возмездие!
Где этот чёрт с бараньими кудряшками?
— Где он? — мой ор оказался громче металлической двери, брошенной наотмашь.
Стоящие вблизи студенты перепугались до вырвавшихся вскриков. Зайчики, я сама чуть не оглохла.
Жаль, уши ещё пригодятся, когда буду слушать мольбы о прощении бескультурного патикуса.
— Виолетта Сергеевна, вы всё-таки решили остаться? — Ира, не успевшая добраться до сцены, пугливо на меня обернулась.
Судя по тому, как расширились её глаза, я выглядела достаточно угрожающе. Мне нужно было срочно учинить разборки!
— Я спрашиваю, где он? — Иркин красный рот задрожал, пытаясь озвучить не то вопрос, не то достаточно веские оправдания. В толпе бледных лиц совсем не было видно чёрную маску. Кругом одни наложившие в штаны первокурсники.
Иришке будет грех этим не воспользоваться.
— Виолетточка… Сергеевна… — подруга откашлялась и вдруг важно вытянула шею, словно индюшка в загоне с полудохлыми курицами. — Присаживайся. Раз ты назначена мне в помощь, тебе надо тоже прослушать наших артистов. Лучшие номера будут включены в программу бала. Александру Вадимовичу и ректорату должно понравится…
Это игнор?
Мои остекленевшие глаза начали нуждаться в моргании. Я чуть осмотрелась вокруг, понимая, что в каждую пару ушей залетела новость о нашем с Ирой соавторстве. Да ещё так крепко, как не залетают мои объяснения об устройстве генератора! Молодежь раскисла, начала переглядываться. Хах, думают, мероприятие для знакомств превратится в солдатскую муштру?
Не волнуйтесь! Я не собираюсь здесь надолго задерживаться! Только объясню нормы поведения одной мерзкой выскочке!
Подруга миленько улыбнулась, указывая разукрашенным ноготком на ряд стульев возле сцены.
— Кхм… Давай, садись.
— Сядь сама! — прошипела я. — Куда делся он? Вздумал дверьми хлопать у моего носа!
Ира неловко улыбнулась.
— Ты ищешь Лексу? — о, мягко сказано! — Ребятки вот передали, что он очень талантливый вокалист. Сейчас он подготовится и выйдет на сцену. Послушаем, оценим… Если у кого-то ещё есть идея для номера, напишите мне.
Алло! Хватит переводить тему! Я достану из-под земли любого, кто покушается на мой авторитет!
А этот чёрт деланый — будто растворился в толпе. Но свидетели меня не остановят! Месть будет сладка.
— Я против его выступления! — отлично. Кудрявая башка тут же показалась над толпой. Её никчёмный обладатель, взбираясь на сцену по боковой пристроенной лестнице, сбитый с толку остановился на полпути. Безумные из-за бледности глаза почернели сквозь остроугольную маску, завидев меня. — Браво! Белиссимо! Перфетто! Мы вам перезвоним!..
Я неистово захлопала в ладоши, с каждым глухим хлопком всё больше наслаждаясь воцарившейся тишиной, а затем довольно сложила руки на груди. Скулы свело от улыбки, когда Иришка чуть не взлетела на накладных ресницах. А надо было думать своей головешкой, наделяя властью — меня. Неужели она хотела вступиться за своего собрата по прическе?.. Ну, попробуй, дорогуша.
— Э-э… Виолетт, он… Он… Он же специально сегодня отпросился с работы. Пускай…
М-м-м, аргументище.
— Нет.
У меня засосало под ложечкой. Я гулко сглотнула, прочувствовав, как по пищеводу словно хлынул приторный, одуряющий напиток — удовлетворение, лучше коньяка.
— Что ж, я как раз не в духе сегодня…
До меня снова донёсся рокочущий, разлетающийся на щепки бас, словно сабельная пила грубо вонзилась в дерево. Сумасшедшее несоответствие внешности.
Ну какая же несправедливость, что столь удивительный голос заточен в теле так и не повзрослевшего подростка!
— Молодой… Человек, — я наигранно откашлялась, намекая на то, что сомневаюсь в его половой принадлежности. Да все на кафедре знали, как я относилась к женоподобным петушкам. Что за мода?
Ко мне на экзамен с серёжкой в ухе = отчисление.
— Вы, наверное, не поняли… Выступления не будет. Ни сегодня, ни когда-либо. Я сделаю всё, чтобы вы усердно учились, а не блеяли под гитару за нарисованные тройки. Будете знать, как пытаться прибить меня дверью!
Его пухленькие губки отчаянно сжались в тонкую ниточку, я уверена, едва сдерживающую матерные выражения. Да сам принц Чарминг, известнейший законодатель блеска для губ, блеванул бы при виде его наружности.
Ну и куда делась наша самоуверенность?
— Я блею только за пятёрки.
Студенты, казалось, вспомнили сами о своём же существовании, окатив зал хохотом. Я поперхнулась слюной. Ну это уже переходит всякие границы… Отвратительно, когда сладкие мальчики "учатся" на "отлично".
— Я вас услышала. Такого счастья
