бело-золотой архитектурный ансамбль. Королевский дворец Дархайм.
Глава 2. Где-то между третьим небом и вторым
Никогда в своей жизни я не видела ничего подобного. Красота и размах замка поражали воображение. Даже Кроунхолл, герцогское поместье моего родного города, которое казалось мне огромным, вполне могло уместиться на поляне перед королевской резиденцией.
Вышедшая следом за мной леди Амалия, понимающе улыбнулась:
– Впечатляет, правда? – спросила она.
– Еще как, – восхищенно протянула я, не в силах перевести на нее взгляд.
Женщина коротко рассмеялась и, взяв меня под руку, повела вверх по парадной лестнице. Чертяка, сраженный местными красотами, так же, как и я, семенил сзади, то и дело хватаясь за мою юбку, словно малое неразумное дитя, не желающее ни на шаг отходить от своей маменьки.
Как только мы преодолели верхние ступени, два лакея в таких же красных ливреях, с поклоном отворили перед нами массивные резные двери. Мы шагнули внутрь… и попали на небеса. По крайней мере, я всегда представляла их себе именно такими. Позолота и белый мрамор, которыми было отделано внутреннее убранство холла, сверкали миллионами искрящихся золотых зайчиков в лучах полуденного солнца. От такого торжественного великолепия у меня моментально заслепило глаза. Сквозь пелену наступающих слез, я рассмотрела наверху широкой мраморной лестницы какое-то движение.
К нам спускался молодой мужчина, в темно-синем камзоле, отороченном золотыми пуговицами и причудливом накрахмаленном белом парике, уложенном домиком на манер пиратской треуголки. Сморгнув пару раз непрошенные слезы, мое зрение наконец, обрело четкость, и я смогла получше рассмотреть идущего. А посмотреть тут явно было на что.
Хоть это и был мужчина, в каждом его движении сквозила какая-то утонченная женская хрупкость, беззащитная нежность и театральная грация. Будь он девушкой, такую можно было бы назвать кисейной барышней. Однако, относительно мужчин, не возьмусь сказать уверенно, бывают ли они кисейными. Видимо, все-таки бывают. Высокое скуластое лицо с тонкими чертами лица, было густо напудрено белилами, а на щеках ярко алел нарисованный румянец. Тонюсенькие длинные брови аккуратно подведены черной сурьмой. Внизу на щечке кокетливо блестела посаженая мушка, привлекая внимание к пухлым, красиво очерченным губам. Удлиненный приталенный камзол подчеркивал гибкую стройную мужскую фигуру, а белые бархатные кюлоты игриво покачивались при ходьбе, сопровождаемой звонким цокотом каблучков на бархатных туфельках. В целом мужчина был похож на коллекционную фарфоровую статуэтку. Поравнявшись с нами, он поклонился и громким, слегка визгливым на верхних регистрах голосом, приветственно затараторил:
– Баронесса Астэр! Безмерно рад видеть! Как поживаете? Вы к Ее величеству? Она предупредила меня, что ожидает вас сегодня к полуденному чаю.
– Спасибо, Билль, – спокойно кивнула миледи и повернувшись ко мне, представила – Мисс Кирстон, разрешите рекомендовать вам Билльмонта, королевского церемониймейстера и дворцового управителя.
Представленный молодой человек приосанился и в его взгляде промелькнула плохо скрываемая гордость. Он посмотрел на меня снисходительно и слегка театрально поклонился. Затем баронесса, тщательно подбирая слова, снова обратилась к мужчине:
– Билль, мисс Кирстон попала в весьма затруднительное положение, оказавшись сегодня у западных ворот совершенно одна…
По обильно накрашенному и густо напудренному лицу церемониймейстера мгновенно прокатился целый спектр разнообразных эмоций. От искреннего удивления, непонимания, до священного ужаса и в конце концов праведного гнева. Он всплеснул руками и запричитал:
– Не понимаю! Как такое могло произойти!? Я же отдавал распоряжение выслать к городскому порталу экипаж! – недоумевал управляющий.
– Может быть мы просто разминулись, – робко подала голос я, опасаясь, что эмоциональный церемониймейстер может лишиться чувств от потрясения.
Однако, Билль с сомнением покачал головой, а потом заверил:
– Будьте спокойны! Я разберусь в ситуации и накажу виновных по всей строгости!
Леди Астэр улыбнулась, порывисто обняла меня и стала прощаться:
– Мисс Кирстон, оставляю вас в самых надежных руках во всем дворце. Было очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.
Затем она заглянула мне за спину и глядя на жмущегося в юбках чертяку весело добавила:
– С вами тоже было приятно познакомиться, – и развернувшись, легко вспорхнула на мраморную лестницу и скрылась из глаз.
Стоящий рядом Билль с нескрываемым интересом поглядывал в мою сторону, пытаясь получше рассмотреть застеснявшегося Шныря.
– Разрешите взглянуть на приглашение, – вдруг попросил он.
Я молча подала ему бумагу, гадая про себя уж не решил ли он что мы какие-нибудь самозванцы, пытающиеся обманом проникнуть в королевский дворец.
– Всего лишь хотел проверить указанные в приглашении координаты, – ответил на мои мысли мужчина.
Я застыла в полном оцепенении.
– Вы что, мысли читаете? – с ужасом пролепетала я.
Билль только коротко улыбнулся и покачал головой:
– Этого не требуется. Все, о чем вы думаете написано на вашем лице.
Я глубоко вздохнула и попыталась привести мысли в порядок. Церемониймейстер тем временем вернул письмо и, кивнув на стоящего чертяку, деловито поинтересовался:
– Это все сопровождающие лица?
Вернув душевное равновесие и вспомнив о друге, я пояснила:
– Нет, со мной еще барон Карье, но обстоятельства вынудили его задержаться. Он должен прибыть позже.
– В таком случае, мы разместим вас всех на одном этаже, поближе друг к другу, – кивнул Билль.
Отведенная спальня показалась мне личным островком эдема на этой земле. Огромных размеров комната с высокими потолками, отделанными голубым опалом стенами и белой бархатной мебелью. Дорогие материалы сверкали и манили прикоснуться. Каждая деталь интерьера говорила о том, что мы не где-нибудь, а в гостях у самого короля.
Скинув пыльные ботинки и дорожную накидку, я плюхнулась на широкую кровать и блаженно прикрыла глаза. Начавшийся не очень приятно день, к обеду определенно стал исправляться. Теперь остается только дождаться Криса, поскольку практически весь наш багаж остался у него.
Обстоятельством, которое так не кстати заставило его задержаться в дороге была семья. А если точнее, дражайшая маменька – Катарина Карье. Женщина, в общем и целом, неплохая, но не в меру впечатлительная. Любая встреченная на ее пути букашка, раздувалась в воображении леди Карье до непомерных размеров и живо приобретала габариты слона, а вместе с ней соответственно росли и масштабы сего происшествия. В конечном итоге доходило до того, что проблему с количеством букашек на квадратный метр, по мнению светлой леди, нужно было решать законодательно и на уровне никак не ниже королевского.
Вот и теперь, скорая выжеребка2 любимой кобылы миледи была возведена в событие общесемейного масштаба, а потому требовала непременного присутствия дома всех означенных родственников, включая двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев и сестер, которые, бросив все, съехались на клич в фамильное гнездо Карье и теперь с нетерпением ждали, когда же, наконец, разродится эта кобыла, чтобы со спокойной душой можно было вернуться восвояси к брошенным незаконченным делам.
Крис как
