счета.
- Мне откуда знать?
- Конечно, откуда?! Это недавние списания Ромы. И так уж получилось, что сумма примерно такая же, как стоимость этого… клоповника. Все-таки мой муж оценил тебя по достоинству.
- Попридержите язык! - сжимаю я кулаки. - Я понимаю, что вы влиятельная личность, но меру тоже нужно знать. Если родились с серебряной ложкой во рту, это не дает вам право оскорблять окружающих.
- Почему же окружающих? Только тебя, шваль, - она приближается ко мне, и ее накрашенные алым губы некрасиво кривятся. - Беги отсюда, пока не поздно. Я заберу все, что у тебя есть, чтобы ты зарубила себе на носу, что со мной связываться не стоит. Но если начнешь пищать что-то в ответ, сделаю так, что жизнь покажется адом.
Становится по-настоящему страшно. Я отшатываюсь, но нахожу в себе силы еще что-то сказать:
- Не хотите посмотреть на ситуацию с другой стороны, Наталья? Кто виноват в измене, кто именно изменил? Я, которая ничего не знала о жене Романа, или он, который…
- Нет, нет, нет, - она поднимает палец. - Сначала нужно уничтожить заразу, а потом уже лечить зараженного.
Отступает. Кивает риэлтору, который сообщил об окончании своей работы.
Я с трудом перевожу дыхание, потому что сложно дается это противостояние.
- Да ладно, признайтесь же! Вы просто не в силах справиться с Ромой. Вот и отрываетесь на мне. Я просто легкая мишень! - бросаю ей в спину.
Женщина замирает на пороге, оборачивается.
- Ты не мишень, а грязь, которую я стряхну с обуви.
Внутри все дрожит от обиды и чувства несправедливости. Я понимаю, что голос может подвести, вот только не собираюсь сдаваться.
- Это моя квартира. И вы ничего не докажете, потому что у меня есть все документы.
- Липовые? - усмехается она, явно намекая, что их подлинность без особого труда сможет оспорить.
- У вас ничего не выйдет, - упрямо твержу я.
- Посмотрим, - кривит она губы и, осмотрев меня с ног до головы, захлопывает за собою дверь.
Я хватаюсь за голову, теряю опору и упираюсь плечом в стену. Пораженно смотрю в никуда.
Внутри все клокочет. После этого разговора вообще не остается никаких сил, словно меня выжали, как тряпку. Досуха!
Вот только заставляю себя двинуться к выходу, чтобы выйти на улицу и отыскать телефон. Нужно позвонить! Сперва не мешало бы обсудить все с Громовым, как бы больно ни было его сейчас видеть. Пусть усмирит свою жену, которая будто сорвалась с поводка. Еще нужно уладить вопрос по работе, который до конца не решен. А еще на сегодня оставалось несколько срочных дел…
Но голова не работает. Осматриваю лужайку перед домом и ничего не вижу. Перед глазами стоит мокрая пелена. Хочется снова кричать, чтобы дать выход горьким эмоциям, но приходится сдерживаться.
Так некстати вспоминаются наши светлые моменты с Ромой. Как мы встретились в ресторане при отеле, как брутальный мужчина подсел ко мне за барную стойку и выпивкой угостил. Я тогда еще подумала, что этот человек для меня слишком настойчив и прямолинеен, и отказалась с ним знакомиться. Меня не интересовали интрижки на одну ночь. Следующий раз мы увиделись только через месяц, притом на том же месте. Я была подавлена из-за болезни мамы, которую отправила за собственные деньги лечиться за границу. В тот вечер я остро нуждалась в легком общении и ненавязчивом флирте. Так и разговорились. А потом все закрутилось само. Постепенно, неторопливо.
Он появлялся и пропадал. Я втягивалась в нашу игру, где Громов был завоевателем. Долго держала его на дистанции, но потом сдалась…
Наши встречи вскружили голову. Я влюбилась, как школьница, и уже не представляла своей жизни без этого человека. Хотела видеться с Ромой чаще, просыпаться с ним в одной кровати и засыпать на его сильном плече. Говорить приятные слова. Чувствовать его тепло.
Только поэтому решилась на отчаянный шаг и переехала в этот город. Бросила все, свою карьеру, друзей, уже восстановившуюся после болезни маму, которая сильно на меня обиделась. Даже продала квартиру и машину.
- Маргарита Андреевна, - слышу приятный мужской голос, выныриваю из воспоминаний и поворачиваюсь к помощнику Громова, который стоит возле дорогой иномарки, - босс хочет вас видеть.
- Хочет он, - фыркаю и снова смотрю себе под ноги в поиске телефона. - Делать мне больше нечего, как собачонкой нестись к нему по первому зову.
Мужчина шагает вперед. Поднимает смартфон и протягивает мне.
- В вашем положении с боссом лучше не спорить.
Я удивленно выгибаю брови, вырываю свой телефон. Понимаю, что против влиятельных людей ничего сделать не смогу, тем более сама собиралась серьезно поговорить с Ромой, но ведь… гордость важнее. Если сейчас прогнусь, то меня будут воспринимать за ту самую грязь, которую так просто смахнуть с дорогущих туфель.
Демонстративно набираю номер и, глядя прямо в глаза подчиненному Громова, говорю:
- Роман Эдуардович, я поражена, какими лживыми могут быть люди. Поражена и сильно огорчена. Увы, я выше этого и больше не собираюсь с ними общаться.
Завершаю вызов, даже не собираясь слушать ответ. Помощник Громова усмехается, а потом поднимает свой телефон.
- Да, Роман Эдуардович! - его взгляд становится цепким.
Отступаю, подозревая неладное. Разворачиваюсь и бегу к двери подъезда, но мужчина легко догоняет меня, подхватывает на ходу и несет к машине.
- Лучше не сопротивляйтесь, - советует он и забрасывает меня на заднее сидение.
Глава 4
Роман
Приезжаю в одну из своих квартир, которая поближе к офису, и сбрасываю пиджак на бежевый кожаный диван. В ожидании Стаса иду к панорамному окну и застываю, сминая пальцами сигару. Курить давно бросил, но в экстренных ситуациях звук сминаемых табачных листьев и их аромат успокаивал меня.
Марго умудрилась вывести меня из себя, пробудить во мне охотника, а ведь я уже подумывал расстаться с этой женщиной. Слишком податливой и предсказуемой стала, это не возбуждало так, как прежде, когда она сопротивлялась моим попыткам затащить ее в постель.
Смотрю на часы – не терпится всадить строптивице и напомнить, кто здесь хозяин. Осадить ее попытки быть самостоятельной и принимать решения без моего одобрения. И чего ей не хватало? Помогал продвижению в карьере, подарками осыпал… Возможно, чувствовала, что подумываю бросить?
Как бы ни поступил, я и дальше приезжал бы к ней в командировках. Не ночевать же в гостинице. И в постели эта
