будто это пустяковое дело. Возможно, для него так и есть. — Я позабочусь о том, чтобы Каллиопа не мешала. В обмен лишь прошу, чтобы ты правила рядом со мной.
Он уже не первый раз делает мне такое предложение, и не в первый раз я, от безысходности, хочу ответить согласием. Чем ближе момент появления на свет ребенка, тем тяжелее говорить «нет».
Кронос не утаивал, что хочет сделать меня своей королевой и править целым миром, готовый уничтожить всякого, кто встанет у него на пути. Я не понимала почему — быть может оттого, что я однажды проявила к нему каплю сострадания, или же потому, что я никогда не выступала против титанов, — но это и неважно. Если я соглашусь, то ребёнок, как и я, будет в безопасности. Однако первым, кого уничтожит Кронос, будет Генри, а после он расправится и с остальным миром.
Как бы я ни любила ребёнка, на что бы ни пошла ради его безопасности, я не могла стоять рядом с Кроносом и наблюдать, как он уничтожает всё человечество. Не могла умереть, как когда-то Персефона. Не могла позволить ему убить тех, кого люблю, в особенности если придётся вечно жить с этим грузом на сердце.
Но время беспощадно таяло. Теперь, когда Совет узнал, что я пропала, правила игры поменялись, поэтому, если я продолжу держать Кроноса в напряжении, то, быть может, совет успеет отыскать Рею.
— Обещай, что никого не убьёшь, и я подумаю над твоим предложением, — соврала я.
Кронос усмехнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Его усмешка напоминала натянутую, фальшивую улыбку кинозвезды, и оттого он казался ещё более пугающим.
— Если так, то хорошо. Согласишься, и я оставлю человечество в покое. Как-никак, разногласия у меня не с ними, да и королю нужны подданные.
— Я сказала «никого», — напомнила я. — Ты не тронешь ни людей, ни богов.
Кронос смерил меня взглядом, а я оцепенела, надеясь, что вправе ставить подобные условия. Мне нужно выиграть для Совета чуть больше времени.
— Я уверен, ты понимаешь, почему я должен приструнить своих детей, но я готов… подумать над твоими словами. Всё зависит от природы наших отношений. Или от того, насколько ты готова отдавать; — Кронос пробежался рукой по моим волосам, и я подавила дрожь. — Ты и я, впереди нас ждёт целая вечность. Только представь, моя дорогая, какую красоту мы способны сотворить. И, конечно же, твоё дитя сможет познать твою любовь, вам не придётся прощаться.
Закрыв глаза, я представила, как беру малыша на руки. Я ничуть не сомневалась, что у него или неё будут тёмные волосы и такие же ясные глаза, как у меня и Генри. Розовые щёчки, по пять пальчиков на каждой ножке и ручке. Я тотчас полюблю нашего ребёнка. Я уже его люблю.
— Ты станешь матерью, — протянул Кронос сладким голосом, каким сирены зазывают моряков. — Будешь любить его, воспитывать по своему подобию. А я стану ему отцом.
Чары, наложенные словами Кроноса, тут же развеялись, и я открыла глаза.
— Ты не его отец, — возразила я, и меня охватила новая волна боли. Всё происходит чересчур быстро. Схватки должны идти неспешно и длиться часами — мама рожала меня больше дня.
Кронос стал неторопливо наклоняться, пока его губы не оказались в дюйме от моих. Я сморщила нос, хотя его дыхание походило на свежий осенний ветерок.
— Нет, я не его отец. Я нечто большее.
Дверь внезапно распахнулась, и внутрь ворвалась Каллиопа. За последние девять месяцев она немного постарела: черты лица заострились, и теперь она на несколько дюймов возвышалась надо мной. Если Кронос походил на Генри, с его длинными темными волосами и серыми глазами, в которых сверкали молнии и таился туман, то Каллиопа выглядела как моя мама. Как старшая и белокурая версия меня. За это я ненавидела её ещё больше.
— Что происходит? — потребовала она ответа, и я слегка ухмыльнулась. Очевидно, она подслушала кое-что, что не пришлось ей по душе.
— Ничего такого, о чём тебе стоит тревожиться, — ответил Кронос и выпрямился, не сводя с меня глаз.
— Кронос сделал мне интересное предложение, — храбрее, чем я себя чувствовала, произнесла я. — Оказывается, что он, в отличие от тебя, не собирается скормить меня рыбам.
Губы Каллиопы скривились в оскале, и прежде чем она успела проговорить хоть слово, мимо неё прошла Ава, неся большую корзину, полную одеял и каких-то вещей, которые при свечах разглядеть не удалось.
— Простите, — произнесла она, залившись румянцем.
— Пора уже, — отрезала Каллиопа и снова сосредоточилась на мне. — На твоём месте я была бы поосторожнее, Кейт. У меня появилась новая игрушка, которую не терпится испытать на тебе.
— Какая ещё игрушка? — спросила я сквозь стиснутые зубы.
Каллиопа скользнула к моей кровати.
— Разве я тебе не рассказывала? Николас великодушно пожертвовал своим временем и опытом и создал такое оружие, которое способно убить даже бога. Как никогда вовремя.
Кровь в жилах застыла. Николаса, мужа Авы, похитили во время битвы. Мне ничего не было о нём известно до этого момента.
— Невозможно, — выпалила я. Только Кроносу под силу убить бессмертного.
— Да ну? — Каллиопа злостно улыбнулась. — Готова поспорить на жизнь своего малыша?
Моё сердце ухнуло в пятки. Она что, хотела расправиться с ребёнком?
— Ава? — обратилась я, еле шевеля языком.
Закусив губу, Ава поставила корзину у подножия кровати.
— Мне жаль.
Комната вдруг начала вращаться. Каллиопа снова играет в свои игры. Пытается напугать меня, используя для этого людей, которых я люблю больше жизни, только на сей раз моя «лучшая подруга» ей подыгрывает.
А что, если это на самом деле не игра? Каллиопа поклялась, что заберёт самое дорогое моему сердцу, и всё это время я думала, что речь о Генри и моей семье. Но она имела в виду ребёнка. У неё не было причин лгать о том, что она заберет всё, что захочет. Да и Ава даже не смотрит мне в глаза…
В горле образовался ком, я едва дышала.
— Убирайся.
Ава недоумённо моргнула.
— Но кто-то должен быть с тобой…
— Да лучше пусть останется Каллиопа, чем ты, предательница, — сплюнула я. — Убирайся отсюда.
В её глазах показались слёзы, и она, к моему удовлетворению, убежала, оставив меня наедине с Кроносом и Каллиопой. Ава это заслужила. Она понимала, что Каллиопа намеревалась избавиться от моего ребёнка. А если Каллиопа и вправду принудила Николаса создать оружие… Если Ава намеренно последние девять месяцев отвлекала Совет, чтобы выиграть Николасу достаточно времени…
Мне было всё равно, насколько опасен Николас. Он сын Каллиопы, и какой
