случилось... — уходя прошептал калека. Спокойно, как бы в никуда, но людей проняло. Да так, что те, кто поумнее, поспешили уйти.
***
Жу Го никогда не поднимался так высоко в гору.
Дышать стало тяжелее. Казалось, что атмосфера переливается лучезарным светом, похожим на тот, который Жу Го видел у людей. Это было забавно. Он не был уверен, было ли это от разреженного воздуха или от того, что он ударился головой ранее. К счастью, кровотечения, похоже, не было.
В сияющем воздухе, ему стало тяжело разбирать огоньки лечебных растений. Несколько раз он натыкался на цветы, которых раньше не видел. И это несмотря на то, что он собирал травы уже пару лет!
Мама научила его, что разные растения требуют разных методов сбора урожая — у одних нужно выкапывать корни, а у других срезать определенные части. Он не решался прикоснуться к незнакомым цветам.
Нога наткнулась на твёрдую преграду и Жу Го упал, вцепившись в корзинку.
«Фух... целёхонькие, — подумал он, проверив корзину, а затем встал и размялся. — И я тоже цел... *Ай* ...Почти».
Парень потёр ушибленное колено и оглянул препятствие. Груда булыжников образовала пирамидку (уже не такую ровную, как до столкновения), а сверху лежал старый отрезок ткани, украшенный иероглифами. Это явно талисман
Жу Го попытался прочитать начертанные на нём слова. Без сомнения это погребальный талисман, а пирамидка была памятником. На поверхность всплыли воспоминания о том, как они с отцом случайно наткнулись на похоронную церемонию. Даосские маги, одетые в белое, провожали в последний путь женщину, скончавшуюся во время родов. Все были напуганы, включая юного Жу Го. Но отец убедил его, что если чего и стоит бояться, то точно не мертвецов.
«Обрети покой. Храни потомков, как когда-то почитал предков...» — гласил остаток надписи. Было продолжение, но иероглифы размылись.
— Давно ты обретаешь покой, предок. Надпись-то почти стёрлась. — с жалостью заметил Жу Го и стряхнул грязь.
Он продолжил свой путь и наткнулся на еще одну пирамиду. А затем еще и еще. Вскоре он понял, что находится в самом сердце древнего могильника. Некогда яркие амулеты потускнели, надписи стали едва различимы. Пирамиды пришли в упадок, они больше не стояли высоко и гордо, как когда-то. Время не пощадило это место.
Он прошёл дальше. Пряники и травы уступили место в раненой голове задору первооткрывателя.
В конце кладбища, за густой пеленой Жу Го разглядел сияние. Приблизившись, он обнаружил щель в скале, из которой исходил незнакомый свет. Блеск был ослепительным, словно он смотрел на родителей. Он вдруг осознал как далеко забрел в погоне за растениями. И все же не удержался...
Жу Го оставил корзинку снаружи и протиснулся своим маленьким телом в узкую расщелину, чувствуя, как грубые камни царапают его кожу.
В ней оказалась небольшая полянка, посреди которой сияло нечто. Он не мог понять по очертаниям — его слепило. Жу Го протянул дрожащие пальцы к источнику света. На ощупь он был холодным и шероховатым, как камень, но не такой, как сама скала. Это было сооружение — внезапно в голове Жу Го что-то щелкнуло.
Сильный порыв ветра со свистом ворвался в узкую расщелину, принеся с собой аромат сосен. Жу Го услышал тяжелое дыхание прямо у затылка, как в недавней схватке.
Собравшись с духом, он выбрался из расщелины и прищурился от яркого света. Свежий лесной воздух наполнил его легкие, а ветерок овеял лицо. Всего в десяти шагах стоял силуэт. Олень, сверкающий в ореоле из белого золота. Его рога задевали кроны древних деревьев, и Жу Го был вынужден задрать голову, чтобы полностью видеть горное божество.
Горный бог защищает жителей его территории: людей, животных, духов. И хранит покой мёртвых. По крайней мере, так сказала мама Жу Го, когда он спросил о фигуре, которая скрывалась среди густых бамбуковых зарослей. Его присутствие он ощущал и раньше, во время своих вылазок за травами; мимолетные проблески были замечены издалека, но никогда еще он не стоял в такой непосредственной близости от этого небесного существа.
«А вдруг мама забыла сказать, что он ест маленьких детей». — промелькнула мысль в голове. Жу Го боялся. Сбежать бы домой, но божество перекрыло путь. Да и не убежит он от такого.
— Доброго денёчка, господин горный Бог. — Жу Го склонился в поклоне, совместив ладонь с кулаком в уважительном жесте. — Я самый невкусный ребёнок на свете... Можно... я пойду домой?
Медленно, словно ходячая гора, олень склонил голову. Жу Го попытался рассмотреть глаза, но ничего не вышло — он видел лишь золотистое сияние.
Горный бог понял это. Он фыркнул. Жу Го обдало тёплым ветром с ароматом хвои и сырой земли. Как приятно.
Олень развернулся и грациозно зашагал по дороге. Жу Го понял, что нужно идти за ним. Ему пришлось бежать, чтобы успеть за неспешным шагов колосса.
«Видеть силу неба и земли... » — раздался в голове бархатный голос. Жу Го было остановился, что бы понять откуда он исходит, но быстро сообразил и с восхищением взглянул на горного бога: «Или быть способным взглянуть в глаза дорогим тебе людям. Чего ты хочешь больше?»
Жу Го не знал. Сердце его заболело, когда он подумал о своих родителях. Их лица стирались из его памяти с каждым днем. Он уже много лет не мог рассмотреть их из-за того сияния, что горный бог обозвал энергией неба и земли. Но как тогда он будет искать растения? Это единственное, что он может делать для них, ничего не испортив.
Однажды он помог отцу в его мастерской. Всё было нормально... Пока заготовки не почернели и стали смердеть, словно протухшее мясо. Это был не первый случай, но он стал переломным. С того дня отношение родителей стало более тревожным и... снисходительным. Жу Го больше не поручали какую-либо важную работу.
— Но что мне тогда делать...
Жу Го хотел сказать, но Олень фыркнул и мальчик снова ощутил аромат леса.
«Они не учат тебя ничему. Жу Лан боится, а Бай Ли потворствует ему... Но я не праве решать за них. Если ты осмелишься, передай женьшень родителям». — голос снова прозвучал в сознании, окутанный тайной.
— Вы знаете моих родителей? — удивлённо спросил мальчик. Но про какой женьшень он говорит?
