хламом, позабытым много лет назад. Таких помещений было полно в старинных замках. В них, как правило, хранили мебель и вышедшие из моды предметы роскоши, старые вещи, среди которых вполне можно было обнаружить древний магический свиток, карту сокровищ или могущественный артефакт прошлого.
Едва переступив порог, я наткнулась на яростный взгляд глаз, жутковато горевших зеленым пламенем во тьме.
Бабуля периодически собиралась навести в кладовой порядок, но откладывала, поскольку я это помещение не использовала. Слуги сюда тоже не заходили, они вообще старалась держаться от башни подальше, особенно тогда, когда я гостила в замке. Сейчас это было как нельзя кстати.
Глаза моргнули.
Цепь звякнула.
- Мне нужно осмотреть раны и обработать их, – сказала я. - Я могу сделать это и без твоего желания, просто погрузив тебя в сон или… надев намордник. Выбирай!
- Ты что это делаешь? - изумленно спросил из-за моей спины Бреннон.
- Говорю с ним, – пожала я плечами. – Сомневаюсь, что это сработает, но почему бы не попробовать. С призраками же у меня получается?
- Так то призраки, а здесь зверье дурное!
Притаившееся в темноте существо с горящими глазами рыкнуло. В рыке слышалось возмущение.
- Выбирай, - повторила я.
- Подожди пару минут, я сбегаю за вилами, – предостерег секретарь.
- Я его лечить собралась, а ты за вилами? - возмутилась я.
- Беда с тобой, Линн, – вздохнул Брен и шагнул вперед, чтобы успеть задвинуть меня себе за спину, еcли зверь решит броситься.
На миг я вспомнила, как рыжий оборванец прикрыл собой заплаканную девчонку, которая выглядела загнанным в угол зверьком.
Сейчас в углу был не зверек, а самый настоящий зверь.
Я раскрыла ладонь. С нее взлетел и повис под потолком рой ярких искр, и в помещении стало светло, как днем. Напротив меня, прикованный цепью к кольцу в стене, лежал на полу здоровенный волк с побуревшей от крови шкурой. Ρядом стояла миска, воды в которой почти не осталось.
- Ты попил? - восхитилась я. – Ай, молодец! Ну просто хороший мальчик!
Волк наблюдал за мной, сощурив зеленые глазищи. Животное ослабело от потери крови, однако я не сомневалась, что на один бросок оно точно способно.
Я сделала ещё шаг, достала из висевшей на боку сумки флакон с заживляющим зельем и широкий бинт. Осторожно протянула волку. Почему-то мне казалось, он – умный зверь. Хотя и попал, как последний дурак, в капкан маркиза Кендрика.
Волк шевельнул носом, принюхиваясь.
- Нужно взглянуть на твою лапу, - негромко пояснила я. Так говорила бы с больным ребенком – тихо, спокойно, убедительно. Правда, дети не могли оттяпать мне руку по локоть. А этот, судя по размеру зубов, мог. – И на раны от стрел. У тебя продолжает идти кровь. Ты медленно умираешь. Я хочу помочь.
Волк мигнул и… отвернулся.
- Надеюсь, это «да», - прoбормотал Бреннон, когда я опустилась на колени рядом со зверем, сняла сумку и положила рядом.
Волчья шерсть была очень густой, но набрякла кровью и слиплась.
- Брен, мне понадобятся ножницы…
- Но…
- Иди!
- Хорошо-хорошо.
Он ушел, а я осталась наедине со зверем.
- Я могу случайно сделать тебе больно, – предупредила я, – поэтому постарайся меня не съесть.
Волк недовольно шевельнулся, будто хотел сказать: «Делай уже, что должна, и не заговаривай мне зубы».
Такие заговоришь, пожалуй…
Очень осторожно я нащупала его заднюю лапу, не ту, за которую он был прикован к стене, и потянула к себе. Зубья капкана порвали в клочья мышцы, но, слава богу, не повредили ни кость, ни сухожилие.
Отвинтив крышку флакона, полила рану, смывая кровь и грязь. Затем достала баночку с порошком, присыпала поврежденную плоть и прошептала заклинание. На мгновенье порошок вспыхнул. Волк дернулся и зарычал. Я машинально положила ладонь ему на загривок, успокаивая.
Зверь повернул голову и так посмотрел на меня, что руку я тут же отдернула.
- Зато лапа болеть не будет, - пробормотала я, чувствуя, как на затылке волосы приподнялись от страха. - Сейчас забинтую и займусь другими ранами. Терпи.
Зверь издал странный звук, будто хмыкнул. И снова отвернулся.
Бреннон принес ножницы. Вдвоем мы выстригли шерсть вокруг остальных ран, которых оказалось четыре.
- Бедняга, - сказал секретарь, подавая мне очередной флакон, - он убегал и получал стрелу за стрелой. Слабел и бежал дальше.
- Маркиз охотится со своей сворой, - вздoхнула я. Наложив последнюю повязку полюбовалась делом рук своих и поднялась. – Думаю, зверь и в капкан попал, потому что уже был почти без сознания от боли и кровопотери, но продолжал бежать. Странно, что собаки сбились со следа и не прикончили его.
- Или ему повезло, или он слишком умен, - кивнул Бреннон. – К сожалению, мы этого никогда не узнаем.
Я собиралась ответить, как вдруг из стены выглянула немолодая прозрачная леди и поинтересовалась:
- Вы спать вообще собираетесь? Ночь на дворе, а вы все бубните!
На леди был огромный чепец, из-под которого торчали трогательные кудряшки. В небольшом лице все было симпатично, кроме глаз без зрачков и радужек. Впрочем, бельма смотрели доброжелательно.
- Да, тетя Агата, прости, мы уже закончили, - сказала я, бросив на нее короткий взгляд. - Как думаешь, он выздоровеет?
Бреннон покосился на пустую для него стену, с которой я разговаривала.
Моя двоюродная прапрабабушка, а точнее, ее призрак, выплыла из камня и подлетела к волку. Тот лежал спокойно.
- Зверь слаб телом, но силен духом, - заметило привидение, деловито поправляя на шее обрывок веревки. Той самой, на которой повесилась настоящая прапрабабушка, не выдержав регулярных измен весельчака-мужа. - Отличная шкура, твой прапрадед был бы счастлив украсить ею кабинет.
- Может быть, ты и права, - ответила я, - шкура, действительно, отличная. Но я не собираюсь вешать ее на стену. Дам ему отлежаться и отпущу. В следующий раз будет держаться подальше от маркиза, его своры и капканов.
- У Кендрика много капканов, – фыркнула тетя, – его брат Седрик говорил мне, что Кендрик с детства пoмешан на охоте. И дня не
