как я задумалась об исследовательской работе. Или ещё раньше. Завела разговор об этом, только чтобы с чего-то начать.
— Вот именно, — подалась к нему и быстро заговорила: — Я не только женщина, муж которой продал себя ради больничных счетов ребёнка, но и отчаявшаяся мать, которой жизненно необходима огромная сумма денег для операции сына.
Мужчина взгляда не отвёл, но лицо немного смягчилось. Конечно, состояние Доминика для него не секрет, ведь содержание мальчика в клинике оплачивала организация, в которой он работал.
— Возможно, — он сделал ударение на этом слове, — я похлопочу, чтобы вас приняли в программу. Будете сидеть на орбите Луниана и нажимать нужные кнопки.
— Нет! — вскочила я и, опершись ладонями о стол, посмотрела на чиновника сверху вниз. — Буду с вами откровенна, мистер Одли. Оператор станции получает меньше, чем мне нужно. Даже на Луниане! Я умоляю вас о работе на самой планете.
И, обогнув стол, опустилась перед ним на колени.
Мужчина невольно отшатнулся и, дёрнув узел галстука, нервно глянул на зеркало во всю стену. Махнул тому, кто стоял за ним, и на миг закрыл глаза. Тяжело вздохнув, посмотрел на меня так серьёзно, что, будь я в другой ситуации, поколебалась бы.
— Миссис Блер. Отвечу откровенностью на вашу. Вы не представляете, о чём просите. Я понимаю, что у вас, как у многих, создалось неверное впечатление о жизни на Луниане. В этом виноваты предания о прекрасных принцессах и благородных драконах, которые все читали в детстве. Но порядки на планетах системы Звёздных драконов очень сильно отличаются от сказочных. Любой землянин может безвинно пострадать, и никто за него не заступится. Мы не гарантируем сохранение жизни и здоровья нашим оперативным сотрудникам. О чём прописано в контракте.
— Я понимаю, — не поднимаясь с колен, кивнула я и серьёзно добавила: — Большие деньги не платят за красивые глазки. Это цена риска.
— Но для женщины он существенно выше, — на миг поморщился он и выгнул бровь. — Вы же понимаете? В опасности не только ваша жизнь…
И многозначительно замолчал. Я неторопливо встала на ноги и спокойно вернулась на место. Что-то подсказывало мне, что я почти победила. Опустившись на стул, горько усмехнулась и наклонила голову набок.
— Вы о пресловутой чести? На что она мне, если мой сын не покинет больничной палаты? Единственная ценность, которая осталась в моей жизни, мистер Одли, это Доминик. Но даже дорогостоящая операция не гарантирует его выздоровления. Поэтому я прошу вас принять меня. Я сделаю для сына всё возможное и буду думать, что у него всё хорошо. Ведь правды я уже не узнаю.
Те, кто отправляются на Луниан, теряют возможность хоть как-то общаться с близкими. Рвутся все связи, а человек полностью посвящает себя исследовательской работе в другой звёздной системе. Как мой муж.
— Верно, — согласился чиновник и побарабанил пальцами по столу. Решительно стукнул кулаком по столу. — Признаюсь, миссис Блер. Ваш опыт и знания очень пригодились бы на Луниане. И если вы действительно не против… хм… некоторого унижения в силу заведённых в том мире порядков, то я готов подумать, как вам помочь.
Виктория! Я едва не закричала от радости. Безоговорочная победа окрылила и подарила надежду. Плевать на деньги! Главное — добраться до Луниана и добыть каплю драконьей крови. А потом я придумаю, как передать её доктору Флемингу.
По дороге домой я вновь и вновь мысленно проигрывала план действий, рассматривая различные варианты развития событий, чтобы как можно быстрее получить нужный образец. Подпишу что попросят… Хоть на органы себя отдам! Главное — живой добраться до системы Звёздных драконов и получить волшебное лекарство для моего дорогого мальчика.
Отрыв дверь, обняла рыжего кота.
— Я прекрасно знаю, что на Луниане жёсткий патриархат, — поделилась с ним своими соображениями. — Не сомневаюсь, что на меня будут смотреть как на бессловесное животное. Но это же ерунда! Ты вот много лет это терпел, и ничего… Да, Барс?
— Сколько тебе раз говорить, — вырвался он и, недовольно дёргая хвостом, проворчал: — Меня зовут Барсилий Котовский! Просто ошейник потёрся, остались лишь первые буквы.
— Ты летишь со мной, мистер Котовский, — смеясь, сообщила я. И, подмигнув, пояснила: — Я попросила включить в контракт ма-аленький пункт о необычном багаже.
Не могла же я оставить кота на Земле! И так ужасно боялась, что мой говорливый питомец проболтается о драконьей крови, потому со дня происшествия не выносила его из секции.
— Конечно, я с тобой, — снисходительно буркнул тот. — Не бойся, двуногая. Я позабочусь о тебе!
После случая с центрифугой кота как подменили. Раньше он только спал и ел, а теперь читал книги, сёрфил по инету и совал свой мокрый нос куда не следует…
Ох, лучше бы я оставила это неугомонное животное Миранде!
Именно по вине Барсилия я и оказалась в спальне дракона.
Глава 4
Я открыла глаза уже на орбите Луниана.
— Видишь меня? — наклонился надо мной бортовой врач и щёлкнул пальцами над моим лицом. — Сколько пальцев?
— Четыре? — предположила я.
— Один, — хмыкнул он и нажал пару кнопок на капсуле, в которой я лежала. Плечо ожгло уколом, и я застонала. — Ничего, девочка, скоро очухаешься. Всё-таки путь был неблизкий. Небольшая мышечная атрофия неизбежна. Постарайся резко не вставать и, когда будешь передвигаться по каюте, держись за поручни.
Он поднялся и, белозубо улыбнувшись, сам ухватился за блестящую металлическую трубку. Поймав мой взгляд, кивнул:
— Я вроде здоровый мужик, но тоже словил последствия. Когда пробуждал твоего питомца, показалось, что я слышу русский мат!
И хохотнул. Я же невольно покраснела:
— Это невоспитанное животное… Я понятия не имела, что он знает такие слова. Хотя могла предположить, узнав о его происхождении.
— Отличная шутка, — фыркнул док и осторожно двинулся к выходу. У двери замер и, обернувшись, напомнил: — Не трогай пластырь на виске, я сниму его позже. Уверен, что синхронизатор речи прижился замечательно, но всё же рисковать не стоит.
— Хорошо, — смиренно согласилась я, и он вышел.
Только я попыталась приподняться, как на грудь откуда-то свалился кот.
— Барс! — больно стукнувшись затылком, возмутилась я.
Животное на мне то корчилось, то шипело и, прижимая уши, выдавало такие реплики на русском, что перевод, передаваемый синхронизатором прямо в мозг, заставлял меня задыхаться от смущения.
— Немедленно прекрати! — потребовала я. — Давай договоримся, что общаешься ты исключительно на литературном языке. А то сдам тебя на опыты! Знаешь, как обрадуются мои коллеги, когда узнают, что сделала та капля?
— Напугала кота мышами, — беспечно фыркнул Барс. — Ты всё сделаешь, чтобы об этом никто не узнал. Все твои усилия пойдут прахом. Никто не позволит тебе переправить образец шестьсот тринадцать
