мне во-о-от сюда. — Он указал на теменную кость головы, которую мы изучали еще в первом семестре на парах по Целительству.
— Это не моё. — Я отвернулась, доставая перо и макая его в чернила, чтобы законспектировать абзац, который мне уже второй раз мешали понять и запомнить.
— Я в купальню, раз поспать мне не светит. Как раз никого нет в это очень раннее утро. — Зло бросила Рэйна и смылась, оставив меня наедине с рыжим безобразием.
Откинув перо на лист, оставив тем самым кляксы на белом фоне, я встала, скрестив руки на груди.
— Что-то еще? — Злость набирала обороты. Чего он ко мне прицепился? Даже если бы я сказала, что кулон всё-таки мой, даже вару ясно, что он мне отныне и за сто золотых не сдался.
— Я просто хотел вернуть украшение, но потом увидел, кому оно принадлежит, и понял, что хочу познакомиться. — Хитрый оскал обнажил внушительные клыки, и я поняла, что передо мной лохматый представитель вампирской расы.
— Я, кажется, на общедоступном языке сказала, что это не моё и мне оно не надо. — Незнакомец почесал рыжую макушку.
— Но кулон вылетел из твоей комнаты.
— С чего ты взял, что он мой? Может он Рэйны? — Нет, ну, правда. С чего?
— Вряд ли эта разъяренная кошка имеет к нему отношение. Пахнет кулон тобой.
А, точно, совсем забыла, что у вампиров такое чуткое обоняние, что у них даже отдельное крыло в Академии для занятий. Общие пары были редко, потому что вампиры предпочитали запах людей и питались ими, собственно, а вот от запаха других рас воротили носы. Этот вампир какой-то неправильный.
Сарим рассказывал об этой их особенности, но эльфийская кровь тоже сделала своё дело, и он стойко переносил запахи других рас, без риска рвоты. Получается, рыжее лохматое чудо тоже из Диких?
А потом я захотела хлопнуть себя по лбу. Вампир правильный, а я вот не очень. Со всеми этими демиурговскими корнями я практически забыла, что принадлежу к человеческой расе.
Книжки про Демиурга Смерти, то есть про мою мать, я изучила досконально. Просто, чтобы знать, кто она и чем дышит, чем живет. Правдой оказалось то, что она, даже просто находясь рядом, постепенно убивает всё живое. Я перестала мысленно винить маму за то, что она оставила нас, после того, что узнала. Но всё же мне её очень не хватало.
Высокий, прямо скажем, красивый парень с татуировкой на шее (татуировки — особенность знатных вампиров), длинными и лохматыми рыжими волосами по грудь, острыми ушами, бровями вразлет и красными глазами, молча стоял и рассматривал меня в ответ, пока я вела внутренний монолог.
— Кровь мою ты не получишь. — Грозно сказала ему и зажгла в руке огонь.
— Да не кипятись ты, красотка. — Фу, какое вульгарное и неприятное словечко.
Такие точно по человеческим бабам бегать любят. В особенности, по их шеям, вешая при этом на уши морские водоросли о том, как они их любят, ценят и, непременно, заберут с собой в Вампирское Королевство, после того, как вдоволь напьются кровушки.
— Давай лучше мы узнаем друг друга поближе. — Вампирчик начал медленно наступать, не обращая должного внимания на огонь в моей руке, который разгорелся еще больше.
— Декана своего ты узнаешь поближе, когда будешь бегать зачеты пересдавать в тысячный раз по его предмету. — Огрызнулась я. — Иди отсюда по добру, по здорову, пока я случайно не окликнула Надзирателя. — Брови рыжего недоуменно сдвинулись к носу.
— Я только прибыл в Академию, чтобы поступить. Кто такие Надзиратели? Прозвучало устрашающе. — Новенький, значит. Я довольно улыбнулась.
— Не советую с ними знакомиться. Поэтому беги, вампирчик, сверкая пятками, навстречу к своему декану за документами о зачислении. Он с утра всегда в о-очень благодушном состоянии.
Вот кто испепелял одним взглядом, так это Арагон де Фонтэ. Всегда так хотела научиться. Пару раз просилась на дополнительные занятия к нему, чтобы обучиться такому изумительному виду презрения. Но у меня не срослось, к сожалению.
Также не забываем, что вампиры больше ночные тва… существа, и день их не приводит в восторг, так что вампирчик и без меня в полной мере познает прелестную науку презрения на себе.
— Удачи. — Сказала я и захлопнула книгу по Целительству. И дверь за вампиром, который не успел опомниться после заклинания перемещения, изнутри. Я потерла руки в предвкушении рычания Надзирателя.
Эх, хватит с меня на сегодня утренних потрясений. Вчерашняя насыщенная ночь всё никак не отпускает, а стоило бы. Ведь, кто прошлое помянет, тому незачет по некромантии. А на кладбище коротать свои деньки я еще пока не собираюсь.
Глава 2. В столовую пойдешь — неприятности найдешь
Уф, наконец-то эта пара закончилась. Никогда не любила географию. Я молнией метнулась на выход, пока преподавателю не начали задавать вопросы особо любознательные адепты.
В Академии Магии на первых двух курсах преподают общие предметы, и приходится метаться между тем, что тебе нравится, и тем, что ты бы вообще предпочитала не слышать и не видеть. И это я сейчас не про географию, а про отдельный факультатив для девушек — искусство.
Туда входит несколько предметов: пение, танцы, обучение игре на музыкальном инструменте, который тебе по душе придется, вышивание, и прочие девчачьи «радости». Но я, вероятно, неправильная принцесса, потому что с завистью слушала рассказы Тайлина и Алариона после их факультатива — боевое искусство.
Весь зар я уговаривала ректора перевести меня с девчачьего искусства, на боевое. Просто, вот скажите мне, чем поможет пение или вышивание на поле боя? Штаны злодею заштопать, пока он рассказывает о том, как вынашивал свой план долгие тысячу зар, кивая при этом понимающе и сочувствующе? Или петь до тех пор, пока он не начнет умолять убить его, лишь бы больше никогда не слышать твой чарующий голосок?
Я понимаю, что не женское это дело — воевать, но кто это придумал? Почему у женщин нет права выбора? Есть хрупкие воздушные создания, как знатная эльфийка-преподавательница того самого Искусства, которым этот предмет очень нравился, и они получали сплошное удовольствие от всех этих милых сердцу девчачьих дел. Но были и такие, как я, готовые отправиться хоть на практику с некромантами, лишь бы не вышивать два хада цветочки!
После географии, третьей парой стояло, как раз таки, искусство. Но перед этой пыткой — утешающий обед. Я пошла в столовую, набрав кучу еды на разнос и усевшись за наш с друзьями столик, который с самого начала обучения мы облюбовали впятером.
Я оказалась одна
