class="p1">Десять человек построились вдоль стены. Тренер встал перед ними — белоснежное кимоно, черный пояс. Обвел взглядом шеренгу. Взгляд был пронзительный, твердый. Не каждый этот взгляд способен был выдержать.
— Сейдза. Рэй! Осс! — произнёс отрывисто.
Все десять человек опустилась на колени, сделали поклон до самого пола, выдохнули:
— Осс!
Тренер уже стоял на ногах.
— Быстро поднялись, побежали по кругу.
Все бодро вскочили и, в затылок друг другу, побежали по периметру небольшого уютного зала, опоясанного зеркалами.
Тренировка, как всегда, начиналась с разминки: лёгкий бег, махи руками и ногами, вращения головой, прыжки, наклоны, отжимания на кулаках, кувырки прямо на бегу и всё в таком духе. Ребята еще толком не проснулись. Кто-то ночью вовсе не спал — приехал прямо с дежурства. Бежали тяжело, на негнущихся ногах, бухая пятками в пол. Но — круг за кругом, минута за минутой — в движениях появилась плавность, все задышали ровнее, глубже — и через пятнадцать минут проснулись окончательно. Майки уже были мокры, лица блестели от пота, глаза прояснились.
После разминки отрабатывали джийу иппон кумите, затем была работа по снарядам, потом повторили базовые ката, последовали: легкий спарринг с тяжелыми ударами, защита от нападения вооружённого противника — ката-гаеши, шихо-наге, хиджи и проч., затем дыхательная гимнастика, отжимания на кулаках и на пальцах, и долгожданное:
— Осс… Тренировка закончена!
Андрей отошел в угол и сел на стул — единственный в этом зале. Посмотрел в окно на заснеженные крыши, на голые ветки деревьев. Внезапно до слуха долетело слово: пожар.
Поднялся и подошел к ребятам. Те сразу стихли.
— Что за пожар?
Ответил Дима Королёв — рослый, плечистый, обладатель коричневого пояса.
— Русиновский рынок горел ночью. Весь центр города оцепили, машин пожарных штук двадцать понаехало.
— Много сгорело?
— Да почти всё — склады, павильоны. Мороз ведь — под сорок, вода на лету застывает. Да и приехали не сразу.
— А что так?
— Да проспали, как всегда. Подожгли под утро, часа в четыре, сразу со всех сторон.
— Откуда известно, что подожгли?
— Канистру с бензином нашли и тряпки.
— А ещё охранника застрелили в кафе возле шанхайки, — добавил Серега Куницын — крепыш с синим припухшим лицом, словно бы разъярённые женщины надавали ему пощёчин с обеих рук.
— Да не застрелили, чё ты гонишь, — поправил Дима, — в него из газовика резиновой пулей стрельнули. У него ребро сломано.
— А ты пробовал резиновую пулю? — сразу загорячился Серега.
— И пробовать не хочу. Но резинкой — не убьешь.
— Убьешь, если в голову попасть.
— В голову тоже — не всегда. Одному мужику выстрелили из «айсберга» прямо в затылок, в упор, он на полу вниз лицом лежал — а тот ничего, даже сознание не потерял.
— Да чё ты мне рассказываешь, я из «айсберга» Достоевского насквозь прошибал!
— Какого Достоевского, он же умер в прошлом веке!
— Книгу его. Семьсот страниц. Понял? Макс держал, а я стрелял. Насквозь прошило!
Но тут вмешался тренер.
— А как книга называлась?
— Да лажа какая-то. Преступление и наказание, кажись.
— Достоевского читать нужно, а не стрелять в него. — Тренер строго посмотрел на ученика. — Вот тебе задание на дом: прочитать «Преступление и наказание». На следующей тренировке обсудим.
— А зачем это, Андрей Викторович?
— Каратист должен не только кулаками махать. Мозги тоже надо развивать. Ты вот сутками сидишь на объекте. Чего тебе там делать?
— Я за покупателями слежу.
— А ночью?
— Ночью спать хочется.
Все заулыбались с довольным видом, словно услышали что-то донельзя приятное.
— В следующий четверг расскажешь нам про Раскольникова. Зачем он старуху убил и что потом с ним стало.
Ребята с ухмылками смотрели на Серегу, а тот молчал, насупившись. Спорить он не решался. Да и чего спорить? Прав был тренер. Достоевского он зря прострелил, точнее, зря сказал, что прострелил. В гробу он видал этого Достоевского. В школе учителя доставали, а теперь ещё и тут…
Однако всем остальным было весело. Разговоров теперь на весь день хватит.
«Чоповцы» быстро переоделись и покинули зал. Андрей замкнул дверь и встал перед зеркалом на стене, поправил кимоно, подтянул пояс. Настало его время. Максимальные растяжки, сложнейшие «ката», отжимания на пальцах, продвинутая техника Кихон, дыхательная гимнастика, медитация. Сорок пять минут — не так это и много, зато каждый день, включая праздники и воскресенья. Этого вполне достаточно, чтобы поддерживать форму. Когда-то он занимался по восемь-десять часов ежедневно, изнурял себя до полусмерти. Но теперь такой необходимости нет. Техника, приобретенная тяжким трудом, стала частью его натуры. Он мог бы и вовсе не заниматься, но привычка брала свое. Это как допинг, без которого жизнь кажется пресной.
В одиннадцать тридцать он вышел из зала, сбежал по мраморным ступенькам вниз и сдал ключ на вахту. До пяти часов он был свободен. Вечером — ещё три тренировки: дети, охранники, «росгвардейцы». А пока — обед, к Виктору нужно было съездить и ещё поспать минут сорок. Дневной сон — такая же необходимость, как тренировки. Андрей сел в машину и поехал домой.
В подъезде его ждали четверо. Едва он распахнул железную дверь, как в него выстрелили в упор с расстояния в два метра. Андрей успел рассмотреть и стрелявшего, и пистолет — какой-то странный, вместо ствола — массивный цилиндр, и в нем четыре больших отверстия. Позже он узнал, что это была «Оса» — бесствольный револьвер, стреляющий тяжелыми свинцовыми шарами и обладающий сокрушительной мощью. Выстрел был направлен ему в грудь. Андрей успел чуть повернуться, и свинцовый шар скользнул по куртке и пролетел мимо, оглушительно бухнув в железный лист за спиной. В следующий миг Андрей подшагнул боком к стрелявшему и резко ударил его ребром стопы в подбородок. Раздался отвратительный хлюпающий звук, сдавленный вскрик, а затем — звук падающего тела. По бокам стояли еще двое, и ещё один чуть выше, на ступеньках. Того, что стоял выше, Андрей ударил кулаком в пах. А те, что сбоку, тоже получили свое — первый поймал на грудь «уширо-гери», другой налетел зубами на каменный кулак — тот самый кулак, который разбил не одну сотню кирпичей. Всё это совершилось в три секунды. Андрей совершал движения автоматически, не думая, тело работало как хорошо отлаженная боевая машина. И вот результат: четыре человека лежали на бетонных ступеньках — двое корчились, один хрипел, ещё один молча переживал случившееся. Все бритые, упитанные, в кожаных куртках и в чёрных шапочках. Недавно ещё — уверенные в себе до непоколебимости. Но как выяснилось, уверенность эта не имела под собой прочной основы. Наглостью не заменишь силу рук и
