них столько азарта!
Из этих драм к Алехину можно перекинуть сразу несколько мостов. Во-первых, однажды он влюбился в шахматный стиль Чигорина, посчитав маэстро одним из своих учителей, но пошел дальше, сделав шахматы не просто зрелищем, но и настоящим искусством. При этом Александр Александрович не позволял себе таких очевидных промашек, коими обильно грешил Чигорин. А самое главное, именно Алехин стал первым русским чемпионом мира, в своем матче за титул сокрушив еще более очевидного фаворита. Во-вторых, Гавана была местом рождения принципиального соперника Алехина – Хосе Рауля Капабланки, тоже большого поклонника Чигорина. В автобиографии кубинец признался, что матч Стейниц – Чигорин стал для него отправной точкой, событием, которое породило в нем шахматиста. А со временем он вырос в мастера без слабых мест, обладавшего убийственной интуицией.
Почти все считали, что Капа владел святым шахматным Граалем, великими тайными познаниями, которые делали его за доской неуязвимым. Но именно Алехин вскрыл его божественную игру; нашел, как сбросить шахматного Зевса с Олимпа.
Соперничество Капы с Алехиным, этих антиподов в мире шахмат и мире людей, стало поистине легендарным!
* * *
Александр Александрович Алехин родился во времена глубоких потрясений. Старый мир уже начинал рушиться, трещины проступали все отчетливее. Последний русский император Николай II неумолимо двигался к трагическому финалу судьбы. Жить в такое лихолетье – значит, подвергаться испытаниям, находиться в нескончаемом стрессе. А если учитывать, что шахматы и без того требуют предельной концентрации, мобилизации всех внутренних ресурсов, то неудивительно, что Алехин жил с надрывом. Другие бы сто раз поставили на себе крест, но только не он. Вытягивать себя из передряг и саморазрушения удавалось, конечно, не всегда… Случались срывы, и немало. Но каким-то чудом он поднимался и двигался дальше, несмотря на превратности судьбы и пересуды злопыхателей.
Передышка была лишь в начале жизненного пути, когда Тиша, как его называли родные, с задором бегал по 10-комнатной съемной квартире в Никольском переулке, окруженный заботой и любовью. Да, у его отца Александра Ивановича, коллежского асессора и владельца большого имения в Воронежской губернии, было много работы, так что уделять время сыну он позволял себе изредка. Зато мать, Анисья Ивановна, дочь крупного фабриканта Прохорова – владельца Трехгорной мануфактуры, – старалась это компенсировать, занимаясь его всесторонним образованием. Как писал биографист Алехина Юрий Шабуров2, она не давала Тише продыху, приучала к гуманитарным наукам, просила много читать, привлекала репетиторов французского языка и музыки. Впрочем, не меньше сил женщина тратила и на двух других своих детей, Алексея и Варвару. Что не успевали она и репетиторы, делала немецкая гувернантка. Это со временем Анисья Ивановна отдалилась от детей, следуя пагубному пристрастию… Их спасением стала бабушка Анна Александровна Прохорова, тоже с радостью занимавшаяся воспитанием. Впрочем, отдаление матери от детей случилось позже.
Тиша читал с большим увлечением. У него всегда под рукой были книги, которые он быстро перелистывал – и не потому, что не находил в сюжетах интереса. Просто он легко схватывал суть и очень многое запоминал, а потом во время разговоров воспроизводил выуженные из книг факты.
Александр Иванович Алехин, член IV Государственной думы от Воронежской губернии
Премудростям игры первое время обучала Тишу Анисья Ивановна. Когда мальчику было семь, он ушел в шахматное дело с головой, ведь Тиша был любознательным ребенком, жаждущим новых впечатлений. И кто бы мог подумать, что пешки, слоны, кони, ладьи, ферзи и короли быстро превратятся из просто интересных фигурок, какими их воспринимают обычные дети, в нечто гораздо большее – в бело-черные армии, смыкающиеся друг с другом в яростных схватках на маленькой доске, где важны смекалка, стратегия, умение опережать соперника, совершать отвлекающие маневры, чем-то даже жертвовать, чтобы в конце концов нанести сокрушительный удар. Склонный к интроверсии ребенок, стоило ему коснуться шахматных фигур, преображался, проходил во время партий через весь спектр эмоций. Постепенно он превращался в беспощадного шахматного революционера, прямо как те, которые вскоре начнут штурмовать Зимний дворец, утверждая новую власть.
Первую свою значительную партию Тиша проиграл. Это стало для мальчика глубочайшим потрясением, крушением наивных детских иллюзий, что мир полон радости и удовольствий. Хотя он уступил 20-летнему сопернику, который знал шахматы намного лучше, мальчишка не находил себе места, размазывая слезы по щекам, о чем потом иногда рассказывал. Должно быть, столь бурные негативные эмоции как раз и пробудили в Алехине чемпионский характер. Со временем он стал скалой, о которую разбивались лучшие шахматные умы.
Проиграв впервые, Алехин поклялся, что обязательно станет такой величиной в шахматах, что больше его не сможет обыграть ни один человек. Подобные мысли посетили Алехина очень рано, зато с тех пор он с завидным упорством шел к реализации столь амбициозного плана. А первым, к кому ему пришлось тянуться, чтобы однажды перерасти, стал собственный брат Алексей, начавший играть несколько раньше. Впрочем, отставание в опыте недолго препятствовало праву Александра называть себя главным шахматным талантом семьи. В будущем он будет все так же принимать поражения за доской крайне болезненно: они начнут сильно бить по его сверхмерному самолюбию и провоцировать на импульсивные поступки, жестокие и циничные. Зато острейшее желание не ощущать этот позор, не класть короля на доску в знак капитуляции, сделает его одним из самых непобедимых шахматистов в истории.
Вот только ничего этого могло не случиться – ведь мальчик Тиша едва не умер.
* * *
Первым серьезным испытанием в жизни Алехина стала коварная болезнь мозга – менингит. Воспаление мозговых оболочек нередко приводило к летальному исходу. В то время менингит толком не лечили, антибиотики в медицине еще не применяли – оставалось надеяться на чудо. Организм Алехина боролся с заразой долго, но успешно. Реабилитация заняла около трех лет. Старшая сестра шахматиста Варвара в интервью для «Красной газеты» (в выпуске сообщалось о победе Алехина в матче за титул)3 предположила, будто менингит брата мог быть связан с одержимостью игрой, но к этим словам следует отнестись критично. Да, шахматы требуют запредельной концентрации, и ребенок, психика которого еще только формируется, может испытывать сильное умственное переутомление, если не знает меры и проводит у доски слишком много времени. Но менингит нередко проявлялся тогда у детей, а провоцирует развитие болезни вовсе не психическая нагрузка, а патогены – вирусы и бактерии. Последствия могут быть катастрофичными, нередко переболевшие становятся недееспособными. Но даже если болезнь протекала мирно и не разбомбила организм, в будущем возможно снижение когнитивных способностей и развитие всевозможных неврологических нарушений. Тише повезло: переболев в семь
