Книга Раб моего мужа - Марья Зеленая

Она же совершенно не знает этого мужчину! Поцелуй в церкви оставил лишь странную неловкость. Под носом царапнуло жесткими усами, и чужие холодные губы прикоснулись к ее губам. Хотя, наверное, глупо ожидать какой-то феерии, когда ты так взволнована, и все внимание окружающих сосредоточено на тебе.

Но ведь должно случиться какое-то волшебство, чтобы неловкость развеялась, и ей на смену явилась страсть, о которой с таким восторгом пишут в романах. Как часто в постели перед сном Элизабет мечтала о Джеймсе! О том, как они венчаются в церкви. Как он целует ее перед алтарем… А дальше… дальше ее фантазия не заходила.

А что если она совершила ошибку, связав судьбу с малознакомым мужчиной, уехав так далеко из родных краев!

Элизабет оглянулась по сторонам. Бескрайние, залитые солнцем поля, блистающая небесная лазурь, и Джеймс — красивый, элегантный, единственный из всех мужчин, который заставляет ее сердце трепетать. Все будет хорошо. Он тоже любит ее, иначе не тащился бы в такую даль просить ее руки. Да, он получил контроль над мануфактурами ее отца, но он и сам далеко не беден, так что вряд ли женился из-за наследства.

Коляска свернула на подъездную аллею, обсаженную могучими дубами. Узловатые ветви сплетались над головой, и свисающие с них бороды испанского мха погружали дорогу в густой и даже какой-то зловещий полумрак.

Через несколько минут впереди показались белые колонны особняка. За ними виднелись бледно-розовые стены, высокие окна с узкими зелеными ставнями и широкий балкон, опоясывающий второй этаж. Весь облик дома говорил о том, что здесь не стесняются своего достатка, а непогода обычно обходит эти края стороной.

Когда экипаж остановился на подъездной площадке, на крыльце появилось несколько чернокожих. Первым бросился в глаза черный, как смола, седовласый негр. Горделивая осанка, безупречная ливрея с начищенными пуговицами — скорей всего это дворецкий.

— Мисс Дороти! Масса Джеймс! — Отпихнув негритянок, он засеменил к коляске. — Добро пожаловать домой!

— Привет, Цезарь, — кивнул Джеймс.

Он выпрыгнул из коляски и первым делом подал руку матери. Пока миссис Фаулер, шелестя вдовьим крепом, спускалась на землю, Элизабет с любопытством разглядывала остальных слуг. У двери переминались с ноги на ногу две молодые негритянки в синих платьях, накрахмаленных фартуках и белых тюрбанах. За их спинами маячила парочка черномазых юнцов, а из-за колонны выглядывал негритенок.

— Помоги моей жене, — небрежно приказал Джеймс дворецкому, а сам под руку с матерью направился в дом.

Элизабет слегка покоробило, что муж не помог ей выйти из экипажа, но она не подала виду. Ведь слуги и существуют для того, чтобы прислуживать господам.

— Вы, должно быть, молодая миссис? — почтительно обратился к ней Цезарь, подавая обтянутую белой перчаткой ладонь. — Какая красавица! Добро пожаловать! Буду счастлив вам услужить!

— Спасибо. — Элизабет оперлась на его руку и сошла вниз.

Как приятно очутиться на земле после нескольких часов в тряской повозке! Элизабет прошлась туда сюда, разминая затекшие ноги, а Цезарь тем временем помог спуститься Анне.

— Прошу в дом, леди! — Он забежал вперед, чтобы с поклоном распахнуть перед ними дверь.

Элизабет и Анна вошли в прохладный вестибюль. Дворецкий закрыл за ними застекленные створки, и снаружи долетел его грубый окрик:

— Что встали, болваны недоделанные! Живо хватайте чемоданы и несите в комнату молодой миссис! И только попробуйте что-нибудь уронить! Я с вас мигом шкуру спущу!

Глава 2

За ужином свекровь с вежливым безразличием поинтересовалась у Элизабет, как прошло путешествие, а затем пустилась в пространный рассказ, как ее предки осваивали эти земли, прибыв сюда с волной первых поселенцев. Как изгоняли индейцев и прорубались сквозь вековые леса. Как строили дома и сеяли хлопок, закладывая основу для будущего процветания Юга.

Миссис Фаулер вещала об этом с такой гордостью, будто самолично держала в руках мачете или шла за плугом. На деле же в своей жизни она вряд ли собственноручно налила себе стакан воды — у стены, вытянувшись по струнке, застыли две негритянки, готовые по первому зову исполнить любой каприз.

Джеймс по большей части молчал, и по его скучающему лицу было видно, что подобные россказни ему порядком осточертели.

Когда ужин закончился, за высокими окнами уже разлилась непроглядная чернота. После вечерней молитвы миссис Фаулер распорядилась:

— Цезарь, проводи Элизабет в ее спальню.

«В мою спальню?» — удивилась Элизабет. Разве супругам не полагается спать вместе?

Она робко посмотрела на Джеймса. Тот поймал ее взгляд и снисходительно улыбнулся.

— Поднимайся, дорогая, — произнес он. — Я скоро к тебе присоединюсь.

Элизабет покраснела. Вроде бы Джеймс и не сказал ничего такого, но ей стало неловко перед свекровью. Конечно, та побывала замужем, и в курсе, что такое первая брачная ночь, но легче от этого не становилось.

Не решаясь поднять глаза, она вышла из-за стола.

— Сюда, мисс Элизабет, — подсказал Цезарь.

Он взял канделябр и направился к лестнице, освещая путь.

В спальне уже поджидала Анна, успевшая поужинать на кухне с прислугой. Элизабет огляделась по сторонам. Широкая кровать под балдахином занимала чуть ли не половину пространства. Туалетный столик, кресло-качалка, шифоньер — дорогая мебель поблескивала лакированным деревом на фоне светло-бежевых стен.

— Приятного отдыха, мэм. — Цезарь поклонился и ушел.

Только сейчас Элизабет ощутила, как устала за этот бесконечный день. Первым делом она сбросила тесные туфли и, раскинув руки, плюхнулась спиной на кровать.

— Мадам, аккуратнее! Вы испортите платье! — всполошилась служанка.

— Да и бог с ним, — простонала Элизабет, покачиваясь на мягкой перине. Вот бы сейчас закрыть глаза и уснуть! И не нужно ей никакой брачной ночи. Но увы…

Пышные юбки и жесткий корсет мешали подняться с кровати самостоятельно. Скорей бы избавиться от этой сбруи! И почему только женщины должны все это носить?

— Помоги мне встать.

Она протянула руки. Анна, ухватившись за них, поставила ее на ноги. Элизабет оперлась на резной столбик кровати, и служанка принялась расшнуровывать корсет.

— Волнуетесь? — поинтересовалась Анна.

— Что? — Элизабет оглянулась через плечо.

— Ну, перед брачной ночью-то?

— Нет.

На самом деле Элизабет волновалась. О, да, еще как! В романах все было легко и просто — встретились, воспылали страстью, поженились… А затем — либо «они жили долго и счастливо», либо целомудренно закрытые двери супружеской спальни и туманные намеки на райское наслаждение, испытанное на ложе любви.

Реальность пока что выглядела иначе. Джеймс почему-то не вел себя как принц на белом коне, да и сама Элизабет начала понемногу трезветь от девичьих грез.

Наконец Анна избавила