в маленькие твёрдые горошины.
— Я говорил, что ты можешь трогать себя? — он сделал шаг ко мне, и я в предвкушении задрожала.
Когда я впервые встретила Девона, то думала, что он помешан на контроле и не желал ничего больше, чем командовать женщинами, чтобы те доставляли ему удовольствие. В конце концов я поняла, что это был не тот случай. Ему нравилось доминировать, а мне определённо нравилось подчиняться ему. Но почему у нас всё было отлично, так это потому, что я не соответствовала традиционному определению Саб. Не в мире БДСМ. Мне нравилось давать отпор… и ему нравилось, когда я это делала. Что делало нас такими подходящими друг для друга, так это то, что мы понимали потребности друг друга и точно знали, как их удовлетворить.
— Нет, сэр. — Я слегка ущипнула соски и увидела, как глаза Девона потемнели, став почти чёрными.
Он протянул руку и взял меня за запястье. Холодный металл коснулся моей кожи, когда он защёлкнул наручники с одной стороны. Я сразу же поняла, что это не фейковые наручники, которые фокусники использовали на своих ассистентках. Эти были настоящими. Был только один способ выбраться, и этим способом был ключ, который Девон положил на столик рядом с кроватью, прежде чем взять меня за другую руку.
На мгновение он остановился с задумчивым выражением на лице. Я ничего не сказала, позволив ему принять решение, каким бы оно ни было. Через мгновение он защёлкнул наручники спереди меня, а затем сделал шаг назад. Он медленно стянул с себя облегающую футболку, обнажив длинный, стройный торс с рельефными мышцами под загорелой кожей. Он был высоким, с широкими плечами, но не таким мускулистым как, скажем, Гэвин. Но, как и в женихе моей подруги, в Девоне присутствовали сила и властность, выходившие за рамки телосложения. Он был физически устрашающим, но на самом деле именно его харизма и индивидуальность заставляли людей прислушиваться к нему.
Он расстегнул пуговицу на джинсах и молнию, но не снял их. А оставил расстёгнутыми, обнажив тонкую дорожку чёрных волос, которая тянулась от пупка вниз и исчезала между складками ткани.
С приливом желания я поняла, что у него под джинсами ничего нет. Я закусила губу. Если бы я знала это, то провела бы рукой по его штанам и члену ещё в клубе.
Он полез в сумку, из которой недавно достал наручники, и от того, что он вытащил дальше, у меня пересохло во рту.
Кожаный ремень был широким, определённо слишком широким, чтобы быть предметом одежды. Не то, чтобы Девон на самом деле носил ремни, если только у него не было чего-то подобного на уме. Но все его ремни были стильными и намного тоньше, что означало, что они причиняли больше боли. В таком деле широкие ремни больше походили на руки, передавая ощущения по телу на расстоянии.
Это было то, чего я не знала до встречи с ним.
— Повернись.
Мгновение я оставалась на месте, выдерживая его взгляд, а затем сделала так, как мне было сказано. Я расставила ноги на ширину плеч, но осталась стоять прямо, не зная, как он хотел, чтобы я расположилась. За последние несколько месяцев он шлёпал меня рукой и пользовался хлыстом. Ремень появился недавно, хотя он по-прежнему шлёпал меня только по заднице. Я знала, что некоторые женщины, включая его бывших любовниц, желали, чтобы их хлестали по спине и груди. Некоторые даже хотели, чтобы отхлестали их киски. Мне всегда нравилось немного грубовато, но он все ещё немного смягчал для меня многие специфичные штуки, которые ему нравились. Моя задница запульсировала при воспоминании о том, как он впервые сделал это. Я переспала с изрядным количеством мужчин и никогда не являлась ханжой, но Девон был моим первым во многих вещах.
— Руки на кровать.
С наручниками было немного неловко, но я балансировала на руках и ждала.
Первый удар пришёлся по обеим ягодицам, едва ощутимый, чтобы ужалить. Второй был сильнее, жар распространился по моей коже. Третий и четвёртый слились в один, и я задохнулась. Пятый заставил меня вскрикнуть, когда он ударил меня по нижней части задницы и ремень почти, но не совсем, коснулся моей киски.
— Двигайся к локтям.
Я заколебалась, и кожаный ремень снова хлестнул по моей коже. Я сделала, как было сказано, внезапно осознав, насколько сильно эта поза обнажала мою киску и задницу.
Ремень снова опустился, на этот раз скользнув по моим бёдрам. Середина ремня слегка соприкоснулась с моими половыми губами. Все моё тело дёрнулось. Это было не больно. Не совсем. Это было острое чувство, не похожее ни на что, что я испытывала раньше. Когда он повторил тот же удар, я издала сдавленный звук. И я не была уверена, что он являлся протестом. Но я и не знала, было ли это мольбой о продолжении. Мой мозг лихорадочно пытался осмыслить все, что я чувствовала.
Когда мои ноги задрожали, а тело начало разрываться между болью и удовольствием, только тогда он, наконец, остановился. Моя задница ощущалась так, словно она горела. Он не довёл дело до синяков, но сидеть завтра будет чертовски больно.
— Моя девочка. — Он склонился надо мной и прижался губами к моему позвоночнику.
Я вздохнула, когда его рот начал спускаться по моей спине, а язык чертил узоры на моей коже. Когда его руки скользнули по моей заднице, я захныкала, а дрожь пробежала по всему моему телу. Его прикосновения были нежными, но моя кожа стала настолько чувствительной, что ощущалось даже малейшее касание. Затем его язык начал ласкать мою киску.
Я застонала, когда его рот двинулся вверх. Ещё одна новая вещь, которую я недавно отдала, получив удовольствие. Когда мы готовились к сегодняшнему вечеру, Девон сделал мне предложение, и сейчас я рада, что приняла его. Кончик его языка дразнил мою задницу, слегка двигаясь по ней в то время, как он скользнул пальцем в мою киску. Двойные ощущения начали подталкивать меня к ещё одному оргазму. Когда он ввёл в меня второй палец, я зажмурилась, и меня захлестнула первая волна удовольствия от оргазма. Он переплёл пальцы и костяшками потер мою точку G.
Когда я начала кончать, он убрал свой рот, сосредоточившись на том, чтобы входить в меня пальцами, усиливая мой оргазм. Мои колени подогнулись, я извивалась на его руке, неуверенная, пыталась ли сбежать или заполучить ещё больше его в себя. А потом его рука исчезла, и мои ноги почти подкосились.
Воздух наполнился запахом мяты, и
