клининговая служба, уберет квартиру и соберет оставшиеся вещи.
Я наспех забрасываю в дорожную сумку то, что мне может понадобиться и, остановившись напоследок на пороге своей комнаты, мысленно с ней прощаюсь. Мне нравилось здесь, но мама заслуживает счастья, и я не могу становиться у нее на пути, к тому же… я уже взрослая. Через несколько лет я покину маму, а она… с кем она останется? Если у нее будет любящий мужчина, то мне будет спокойнее, разве нет?
— Пошли, малыш, — мама обнимает меня сзади. — Если хочешь, сможешь завтра сюда приехать еще раз.
— Хорошо.
Мы покидаем нашу квартиру вместе. Садимся в шикарную машину с кожаной оббивкой и едем навстречу неизвестному. Я еду. Мама, в отличие от меня, знает, что нас ждет и ее улыбка вселяет в меня уверенность, что все обязательно будет хорошо.
Глава 3
Тан
— Задержись! — летит мне в спину, стоит прийти домой. — Поговорим.
— Выделишь деньги на операцию? — с кривой усмешкой уточняю у отца.
На операцию я рассчитывал в первые месяцы после того, как пришел в себя и впервые посмотрел в зеркало. Сейчас уточняю чисто, чтобы позлить папочку. Знаю, как того раздражают любые разговоры о моей внешности.
— Не надейся, — отвечает Танский-старший.
В этот раз папочка себя сдерживает. Спокоен и уравновешен, чего за ним в последнее время не наблюдалось. Впрочем, я давно не сталкивался с ним в доме, так что о настроении отца судить приходится по его редким визитам в мою комнату или, как сегодня, неожиданным встречам в фойе.
— Тогда задерживаться нет смысла, — бросаю я и, ловко перешагивая сразу две ступеньки, взбираюсь на второй этаж, направляясь прямиком в свою комнату.
С грохотом захлопнув дверь, поворачиваю ключ в замочной скважине и, чтобы не слышать стук отца, если тому вдруг захочется договорить, достаю из рюкзака наушники. Через минуту слышу тяжелый рок, под который успокаиваюсь, а затем телефон пиликает входящим:
Ким: “Что думаешь делать с девчонкой? Или забыл уже?”
Тан: “Пока не придумал. Есть идеи?”
Ким: “Оставить в покое?”
Тан: “Чао”
Ким: “Она первокурсница, я пробил. Знать тебя не обязана”
Тан: “С ней рядом стояла девчонка. Явно в курсе, кто я. Сечешь?”
Ким: “Девчонка рядом — Стефания. Ее в прошлом году Само доставал”
Тан: “А в этом что?”
Ким: “Сказал, не трогать”
Ким: “Может, и правда оставим?”
Тан: “Теперь точно нет. Подозрительно просите”
Оставлять ее выпад безнаказанным нельзя. Меня в университете должны бояться и впредь, а если спустить с рук такое какой-то первокурснице, авторитет пошатнется.
Телефон продолжает раздражать входящими, но открывать сообщения нет желания. Вместо этого раздеваюсь и иду в душ. Прямиком в наушниках встаю под горячие струи воды. Отец наверняка будет в ярости, когда узнает, что очередные, жутко дорогие и навороченные прошки снова вышли из строя. Впрочем, это третий раз, когда я рискую купаться вместе с ними. Пока работают, что даже удивительно.
После душа подключаюсь к сети и несколько часов с парнями гоняю монстров в игре. Остальные ребята тоже заинтересовались девчонкой, но их вопросы удается игнорировать до окончания игры, а дальше — абонент вне зоны. Отключаюсь и, прислушавшись к тишине в доме, покидаю свою комнату.
Бассейн, в котором я по вечерам плаваю, находится на нулевом этаже. В это время здесь обычно никого нет. Прислуга убирает до обеда, отец по вечерам не плавает. Он в принципе сюда спускается только затем, чтобы похвастаться перед друзьями выстроенной парилкой и телками, которых для них приглашает. Сегодня, судя по тишине, приглашенных нет, поэтому спускаюсь спокойно, прислушиваюсь к тишине внизу и защелкиваю дверь изнутри.
Дальше, чувствуя себя абсолютно спокойным, прохожу дальше. Бросаю на шезлонг полотенце и с разбега ныряю в бассейн. Из-за травмы, полученной после аварии, носить очки для плавания не могу, поэтому под водой ничего не вижу. Плаваю вслепую, поворачиваю голову то в одну сторону, то в другую, чтобы сделать вдох. С музыкой долго поплавать не выходит. На третьем круге наушники дохнут, и я выныриваю, чтобы снять их. Стерев воду с лица и встряхнув рукой волосы, снимаю наушники.
— Я тут…
Поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с девчонкой. С той самой, которая сегодня мало того, что смотрела на меня во все глаза, так еще и толкнуть посмела. С новенькой первокурсницей, за которую вступились ребята.
— Я…
Она замирает решившись поднять голову и посмотреть мне в глаза. Выглядит невероятно испуганной и ошарашенной. Только тут до меня доходит…
Лицо.
Она видит мое лицо. Полностью. Вместе с тем уродливым куском, который отец отказался исправлять после аварии.
Отворачиваюсь в сторону, успевая поймать ее испуганный и полный сочувствия взгляд. Она не двигается, и я не могу пошевелиться. Сжимаю руку в кулак, пытаясь вернуть себе самообладание и не ударить в грязь лицом еще сильнее. Хотя… что может быть хуже того, что она уже увидела? Что может быть хуже изуродованной в огне кожи? Что может быть хуже ужаса, написанного на ее лице?
— Прости… — доносится до меня ее бормотание. — Я… я не знала, что ты тут. Мне сказали… сказали, можно.
— Забудь… — разворачиваюсь к ней всем корпусом.
Расправленные наспех волосы, конечно, не скрывают всю изуродованную кожу, но это теперь неважно. Она уже видела. Рассмотрела, пусть и не до мельчайших подробностей. Теперь важно заставить ее молчать.
— Забудь то, что видела.
Она кивает.
— Никогда и никому…
Моя рука сама тянется к ней. Не осознаю, что сдавливаю ее хрупкую шею своими сильными пальцами.
— Не смей даже думать о том, чтобы рассказать.
Она хватается за мою руку обеими ладонями. Сжимает и пытается ослабить хватку. Как только отпускаю, закашливается и смотрит на меня с нескрываемым ужасом. Так, как и должна смотреть после всего, что увидела. Ни капли жалости, ни грамма сочувствия, только страх и желание сбежать.
Развернувшись, она за считанные секунды добирается до лестницы. Хватается за поручень, чтобы выбраться из воды, но я стаскиваю ее обратно. Дергаю на себя за руку, и она сваливается. Оба оказываемся в воде. Она барахтается, чтобы выплыть, а я зачем-то обхватываю ее за талию. Обжигает. Ладонь, которой держу ее за впалый живот, и мой торс, к которому прижата ее спина. Волна жара проносится по всему телу. Торкает так, что пару секунд пытаюсь прийти
