Книга Блеф - Светлана Белоусова

Конечно, спустя много лет я нашла тех, кто "заказал" мою семью и убила их, сожгла заживо. И мне в тот момент было хорошо. Очень хорошо.

Собственно говоря, там-то и пересеклись наши с Сашей Разумовским дорожки. Его жизнь тоже значительно изменилась. Сын мэра стал убийцей. У него на то свои сложились причины и суть не в этом. Главное, я поняла, что детское чувство, которое осталось при мне даже через столько времени, вспыхнуло с неимоверной силой, сметая на своем пути жалкие остатки ума, которым и без того похвастаться не могла.

Я любила Разумовского. Любила так, что готова была сделать для него все. Достать звезду с неба, принести голову врага к ногам, умереть ради него. Больное, сумасшедшее чувство.

А потом новая встреча в момент моего очередного дела. И Сашенька меня продал. Правда, за пять миллионов долларов. Но продал. И вот хер его знает, цена, конечно радует, а факт огорчает. Но, что странно, в последний момент спас. Не знаю, чем уж руководствовался. Находясь, типа, без сознания, я слышала, как он сказал Сычу, будто любит меня. Но это же Разумовский, лживый предатель. Он мог сделать подобное лишь для того, чтоб спасти свою шкуру. Тем не менее, что тоже удивляло, Сыч отпустил его живым.

После приключения, в результате которого я чуть не отправилась на тот свет, мой папенька сошел с ума. Он решил, будто мы оба должны "завязать". Причем так настойчиво решил это за нас обоих, так активно начал переводить наш образ жизни на добропорядочный, что в какой-то момент стал напоминать мне буйно помешанного.

Для начала был приобретён домик у моря. Мы завели хозяйство, причем в полном смысле этого слова. Сыч купил кур. Настоящих, несущих яйца кур. Поутру он выходил во двор, открывал их маленький загончик, а потом кормил этих недоптиц, напевая песенки и рассуждая о прелестях оседлой жизни. В этот момент у меня начиналась падучая. Ну, потому что он, блин, киллер! Убийца, а не фермер. Не может вот так радикально поменяться человек. Однако, мой папенька купил себе панаму, удочки и ко всему прочему, нацелился выдать меня замуж. Счастливцем был выбран Васька Селиванов, местный авторитет. Парень неизменно, ежедневно приходил к нам домой вечерами и сидел рядом, держа мою руку и горестно вздыхая. Симпатичный, конечно, не спорю, и любая нормальная баба пошла бы за него без сомнений. Жаль, что я была ненормальной. Постоянно мои мысли возвращались к Разумовскому. Еженощно. Ежечасно. Я не жила без Сашеньки. Существовала. Пока однажды утром не проснулась с мыслью, а не пошёл бы он на хрен. Сбежал. Бросил меня. Зачем я по нему страдаю? Зачем рву себе сердце по человеку, которому на меня глубоко, искренне наплевать. И вычеркнула. Ну, вот просто представила себе его образ, пустила две слезы и вычеркнула навсегда из памяти.

Как раз на это время пришлось знакомство в интернете с Андреем. Мужчина оказался на удивление скромным и интересным. При том, что его банковский счёт измерялся в миллионах совсем не рублей. Конечно, я знала, кто он такой. Моя профессия... О, пардон. Бывшая профессия подразумевала наличие в голове информации о всех богатеях нашей широкой родины. Мартынов был одним из первых. Тем неожиданнее стала его манера поведения. Сдержан. Вежлив. Не писал пошлостей, не просил обнаженных фото, что сейчас сплошь и рядом. Мне нравилось общаться с ним. Поэтому, когда Андрей предложил приехать в гости, чтоб познакомится в жизни, я, немного подумав, решила, а почему бы и нет? Он привлекателен. Я чертовски привлекательна. У нас, как минимум, будут очень красивые дети. Да и периодически, в ночи, из-под бетонной надгробной плиты, куда я загнала светлый образ Разумовского, нет-нет, да высовывались Сашкина голова, намекая, что вовсе я ничего не забыла. Ну, уж нет.

Сыч орал, как ненормальный. Распугал всех своих кур. Двое, по-моему, дёргая лапами, скончались от инфаркта. Затем позвал на помощь Ваську и они оба принялись учить меня уму-разуму. Мол, в наш современный век, девушкам опасно встречаться с чуваками, которых они нашли в интернете. На слове "опасно" я рассмеялась в голос. Ржала, как племенная кобылица, впервые выпущенная в поле. Сложно представить того, кто будет для меня опасен. А потом просто послала их обоих, собрала вещи и купила билет на поезд.

Мартынов мне нравился, на полном серьезе. Я хотела этой встречи, потому как надеялась на нормальные, человеческие отношения. Почему миллионер? Потому что всегда любила умных мужчин. А человек, зарабатывающий подобные суммы, дураком априори быть не может.

Сыч грозился закрыть дом на засов, в ответ я обещала передушить темной ночью его кур. На том и сторговались.

Провожать на вокзал меня пришли оба. Папенька и Васька стояли, опираясь плечом друг о друга, в глазах – немой укор. Правда, Селиванов на самом деле переживал сильно. Любит он меня, это факт. Я же к нему отношусь слишком хорошо, чтоб портить парню жизнь своим в ней присутствием.

И вот я на месте. Миллионер, замок, лёгкое волнение в груди. Все, как положено. Андрей мне понравился и при близком знакомстве. Он так мило смущался и терялся, не зная, как себя вести, что это не могло не подкупать.

Я на самом деле начала допускать возможность наших с ним отношений. Почему, нет? Главное, чтоб мужик понимал, поддерживал и ценил. Все вот эти страсти-мордасти – полный бред. Одни нервы и изжога. Ну его на хрен. Обойдёмся. Хочу покоя и стабильности. Хочу знать, что за моей спиной есть опора, а не так, как вышло с Разумовским. Думала, есть тыл в лице любимого, а когда стала падать в пропасть, оказалось – пустота. Любимый уже считал денежки на своем счету, полученные путем предательства. Иуда.

В дверь постучали, отвлекая меня от размышлений о бренной жизни.

Выйду замуж за Мартынова, обязательно заведу колокольчик. Большой, серебристый и противно громкий. Не знаю, почему эта мысль пришла в голову именно сейчас, но прямо видела, как, проснувшись поутру долблю в эту хреновину, и ко мне со всех углов замка бежит прислуга. А я сижу, такая, в шелковом халате, надув губы и требую завтрак в постель. Эх....

Стук настойчиво повторился.

– Войдите!

Дверь приоткрылась и в щель просунулась голова парня, лет двадцати двух. Выглядел он, как минимум, непривычно, а, если честно, то капец, как странно. Волосы стояли дыбом, за ухом торчал вялый цветок, который сорвали несколько часов, а то и дней назад, на носу сидели очки, причем, одно стекло было обычным, а на втором – нарисована бабочка.

– Ты красивая, – довольно сообщил сумасшедший, сомнений в его диагнозе не было, а потом закрыл дверь с той стороны.

Я осталась сидеть на королевской кровати, соображая, что это вообще было.