над головами бесконечной пустотой тянется ночь, словно космос. Девушка всегда мечтала увидеть нечто удивительное и редкое, что даже во снах редко встречается и сложно выдумать. Блеск Луны в воде был создан для блеска в глазах Насти. Казалось, что они смотрят друг на друга. Но, к сожалению, через несколько минут Луна ушла за деревья, и на ручье остались только звезды. Девушка задумчиво посмотрела на Олега и сказала:
— Это было завораживающе… Как это было красиво, Олег! — последнее предложение Настя буквально пропищала с восторгом, улыбнулась и подпрыгнула.
— Я знаю, — удовлетворенно сказал Олег и обнял Настю, дотрагиваясь носом до ее щеки.
— Наша жизнь настолько коротка, что кажется бесконечной. Именно ради того, что я видела, стоит жить. Ты даже не представляешь, как много оказывается в мире всего красивого и прекрасного. И находится это красивое и прекрасное рядом… Олег… Я хочу видеть это каждый день…
— Наступило, наконец, лето, мы можем каждый день сюда ходить… Знаешь, если у человека есть мечта, то для него жизнь всегда будет бесконечной. Вот у тебя есть мечта?
— Да. Я с детства мечтаю побывать на море. Его бескрайние волны, наверное, символизируют нашу жизнь. Горячий мягкий песок, безоблачное синее небо, яркое солнце, и ты стоишь на берегу, и теплые волны ударяются о ноги, словно пытаются забрать с собой в бесконечность. А у тебя есть мечта?
— Да.
— И какая же?
Немного подумав и набравшись смелости, Олег сказал:
— Прожить всю жизнь с тобой. Ты — самое прекрасное создание, что я когда-либо видел. Я хочу с тобой встречать эту красоту.
Настя была поражена этим ответом. Она точно не ожидала услышать эти слова, но они явно своей теплотой захватили ее сердце и усилили в нем чувства к Олегу. Обескураженная девушка смутилась, заметно покраснела, прижала голову Олега к своей шее и поцеловала его висок. Теперь смутился и юноша. Он редко получал такие благодарности, и поэтому чувствовал теплоту девушки, ее мягкие губы. Поцелуи даже несколько поднимали его настроение, учащая сердцебиение, которое приводило его к расслаблению и экстазу, смешанному с волнением.
— Я люблю тебя… — еле слышно произнесла Настя.
— И я тебя… — стараясь сохранить такую же частоту и низость голоса, сказал Олег.
Целую минуту подростки сохраняли молчание и наслаждались многообразными лесными звуками, но у Насти вдруг зазвонил телефон. Она немедля достала его из заднего кармана джинсов и ответила:
— Алло…Да, мы уже идем. Да, скоро буду. Пока, целую тебя.
— Кто звонил?
— Мама. Пора домой.
— Ну, пойдем. Я тебя провожу.
— Мы, кстати, засиделись. Уже двенадцать ночи.
— Ого! И тебя не ругают за такие поздние прогулки?
— Не, — с легкостью ответила Настя, — я начала допоздна гулять еще когда отец с нами жил. Сам знаешь, они тогда постоянно ругались, допоздна задерживались на работе, вот я и начала маленько хулиганить… А тебе ничего не будет?
— Навряд ли. Я предупредил своих, что вернусь поздно. Я с отцом договаривался. Он был не против и даже поддержал меня. Говорил, мол, будто сам пару лет назад по ночам гулял, хоть это и могло стоить ему жизни. Мама, когда узнала, что я с тобой иду, сразу отпустила.
— Повезло тебе. У тебя семья полная и дружная. Не то, что у меня. — Глаза Насти наполнились холодом и скорбью, а улыбка опустилась. Казалось, что ее лицо потемнело от горьких воспоминаний того времени.
— Брось, Настя. Не у тебя одной такая история. У половины моих одноклассников нет отцов, потому что те бросили своих жен. Они и то ни о чем не жалеют.
— Понимаешь, я их обоих любила, как и они меня. Я всегда думала, что у нас идеальная семья, они соглашались со мной, но…
— Но?.. — загадочно повторил Олег.
— Но тот скандал… тот пьющий отец, избивавший ревевшую и уставшую на работе маму… те крики на весь дом… приезд полиции… Понимаешь, каково это, когда ты посреди ночи лежишь в своей теплой кровати в темной комнате, а на кухне горит свет, и оттуда слышится то брань, то плач, то всякие проклятия, угрозы, и тепло от одеяла тебя не греет из-за этого. Представь себе, что ты спишь и вдруг просыпаешься либо от того, что соседи пришли жаловаться и разнимать дерущихся родителей, либо от того, что приехала полиция. Я в них разочаровалась. Отца я настолько с тех пор ненавижу, что аж меня в дрожь бросает при его упоминании.
— Это ужасно, Настя! — Олег приобнял девушку. — Как ты это вытерпела?
— Из дома начала уходить, завела друзей в школе, с которыми начала допоздна гулять.
— И как на это отреагировала твоя мама?
— Никак. Она была настолько вымотана разводом, скандалом, что срываться на меня у нее не было сил. Но потом она привыкла и не наказывала меня за ночные путешествия. — Из-за последних слов Настя ожила, расплылась в яркой и милой улыбке, засмеялась чистым смехом.
Немного помолчав, Олег спросил хмуро:
— Как тебе сегодняшняя прогулка?
— Я жалею о том, что раньше не была в лесу. Прикинь, какие бы у меня были впечатления от этого отражения, если бы мне, допустим, было восемь лет. А сейчас…
Олег внутренне обиделся на Настю за то, что Луна ее не впечатлила, но Настя, будто почувствовав обиду, произнесла:
— Нет, мне очень понравилось. Просто я старше стала и отношусь ко всему более скептически. Фантазия и впечатлительность стали не те. — И снова засмеялась.
Поняв слова Насти, Олег успокоился и улыбнулся вместе с ней.
Продолжая разговор о родителях, Олег сказал:
— К тому же к отцу завтра… Получается сегодня уже должны приехать его родители. Примерно в три, так что мы всем домом не будем спать.
— О! Везет вам. К тебе бабушка с дедушкой приезжают посреди ночи…
— Они в другом городе живут, в другом часовом поясе, — перебил Настю Олег.
— И отец у тебя такой человек, что для него что день, что ночь равны, — не заметила вставки Олега Настя. — Он кем раньше работал, до того, как он приехал?
— Для нас с мамой это самая большая загадка. Да и для бабушки с дедушкой тоже. Ходят слухи, что в начале 2010-ых он вообще в коме лежал, когда его пулей ранило во время одного из репортажей. А потом он вовсе пропал и вернулся совсем недавно. Его приезд никак не смутил меня, я ждал его и мечтал с ним встретиться. Он еще не приехал, а я уже принял его. Но мой отец никогда не рассказывал о своей работе. Эти разговоры ему не нравились. Мои родители
