теорией и ее использование пришли не сразу, а постепенно.
В первые годы Советской власти появляются некоторые работы, которые продолжают рассматривать период феодальной раздробленности с позиций дореволюционной историографии. Так, А. Е. Пресняков в работе, вышедшей в 1918 г., подвергнув критике схему Ключевского, изобразил историю Северо-Восточной Руси как историю эволюции княжеской власти, которая протекала через дробление власти князей и объединение Руси не путем собирания земель, «а методом консолидации власти» в развитие и осуществление стародавней традиции о патриархальном великом княжении «в отца место».[37] В целом все это повторяет выводы, сделанные автором в более ранних работах, где подчеркивается, что все отношения между древнерусскими князьями зиждились на «семейно-вотчинном принципе»?[38]
Период феодальной раздробленности и некоторые вопросы истории Владимиро-Суздальской земли пытался рассматривать с марксистских позиций М. Н. Покровский. Он полагал, что вся история Владимиро-Суздальской Руси знаменуется переходом от старой дофеодальной формы эксплуатации княжеской вотчины к новой феодальной эксплуатации, которая осуществляется теперь «не путем лихих наездов со стороны, а путем медленного, но верного истощения земли вирами и продажами» и которая превращала князя из «наемного сторожа в городе» в хозяина-вотчинника в деревне.[39] Самовластие князей, усилившаяся эксплуатация смердов породили в 70-х гг. XII в. на территории Владимиро-Суздальской Руси антифеодальные движения, которые без достаточного на то основания определяются М. Н. Покровским как «народные революции».[40] Прекращение торговли, затухание городов с их вечевым управлением, дальнейшее развитие феодальной вотчины «как самодовлеющего экономического целого» и, наконец, нашествие татар окончательно разрушили городскую Русь и способствовали созданию «новой — удельно-московской Руси».[41]
Истории Владимиро-Суздальской Руси посвятил свою работу А. Н. Насонов.[42] Он рассмотрел политический статус князей в этом регионе, их деятельность, взаимоотношение с городами. А. Н. Насонов первый в нашей советской историографии отметил то огромное влияние, которое оказали города, городские коммунальные органы на политическую власть в стране. Значительно слабее, без учета некоторых источников прослежены взаимоотношения вечевых институтов в самой Владимиро-Суздальской Руси.[43]В результате эффектные, но весьма упрощенные выводы о классовой борьбе, о политическом антагонизме между боярами Ростова и горожанами Владимира стали надолго достоянием нашей литературы и повлияли на многие обобщающие труды и специальные исследования.
Общей задачей нашей историографии середины 20—30-х гг. стало творческое изучение и использование положений марксизма. Работы советских историков этого периода показывают, что они стремились овладеть качественно новым пониманием исторического процесса. Появились обобщающие работы по истории феодализма и Киевской Руси.
Крупнейший советский историк Б. Д. Греков, рассматривая Древнерусское государство, затронул и вопросы феодальной раздробленности. Ее причины он видит прежде всего в дальнейшем развитии производительных сил и производственных отношений, в замене отработочной формы феодальной ренты продуктовой, в быстрой эволюции вотчины по пути расширения и увеличения ее за счет захвата общинных земель, в интенсивном закабалении свободных общинников — земледельцев, в усилении эксплуатации зависимых крестьян, в возникновении многочисленных обособленных экономических и политических центров России.[44]
Определяя феодальную раздробленность и расчленение Древнерусского государства как «результат роста отдельных его составных частей», Б. Д. Греков считает княжение Юрия Долгорукого (первая половина XII в.) «историческим моментом», когда раздробление Руси окончательно определилось.[45] Б. Д. Греков расценивает деятельность Андрея Боголюбского и прежде всего его отказ ехать на великое княжение в Киев как «один из наиболее ярких примеров вновь создавшегося положения вещей, т. е. перемен в надстройке под влиянием перемен в базисе», как следствие возросшей экономической и политической мощи Владимиро-Суздальского княжества.[46]
Останавливаясь на институте веча в Древней Руси, он вскрыл классовую направленность веча владимирских горожан против самовластия бояр.[47] В целом, оценивая политику владимирских князей, Б. Д. Греков видит в ней черты будущей политики московских князей в деле складывания единого национального государства.[48]
В 1939 г. вышла обобщающая работа В. В. Мавродина, посвященная истории России IX–XVI вв. Становление и развитие Владимиро-Суздальской Руси составляют специальный раздел книги. Несмотря на популярный характер, работа содержит четкие методологические формулировки, насыщена фактическим материалом.[49]
В 30-е гг. также были опубликованы работы, непосредственно посвященные Владимиро-Суздальской Руси. А. В. Арциховский и Н. Н. Воронин поставили проблемы изучения становления классового общества на северо-востоке Руси в XI–XII вв. (колонизация региона, создание городов и сельских поселений, частные вопросы социально-экономической истории).[50] Появилась и популярная книга В. А. Галкина о политической истории Суздальской Руси VIII–XV вв.[51] К сожалению, автор неумело использовал летописные источники, а также переоценил объективность краеведческого материала. Книга грешит рядом фактических ошибок.
В 1940 г. вышла в свет книга М. Д. Приселкова.[52] Впервые в советской историографии рассматривалось летописание всей Древней Руси, в том числе и северо-востока. Несмотря на определенные просчеты — минимальное количество источников реконструкции, недостаточная аргументация ряда внутренних граней летописания, — исследование сыграло положительную роль в деле изучения истории и культуры Руси.
В последующие годы прослеживается дальнейшее развитие отечественной историографии. Для этого периода характерно повышение качества исследований, многие из историков стали применять метод комплексного изучения источников: исторических, этнографических, лингвистических, археологических и др.
Древнерусскому ремеслу как первой форме промышленности феодальной формации посвятил свои исследования Б. А. Рыбаков. Он указал на существование нескольких отраслей ремесла, а также различных групп ремесленников в городах и сельской местности Владимиро-Суздальской земли.[53]
А. Н. Насонов в работе, посвященной складыванию территории Древнерусского государства, остановился на некоторых вопросах возникновения и развития самостоятельного Суздальского княжества.[54] Проблемы решены в основном в историко-географическом плане: установление границ княжества, создание городов. Естественно, ряд вопросов политической и социальной истории в книге не отражен.
В «Истории Москвы» помещен очерк «Северо-Восток Руси». Автор очерка М. Н. Тихомиров подчеркнул, что к XIII в. Ростово-Суздальский регион уже был захвачен процессом феодальной раздробленности и что Москва сделалась «завидным феодальным владением».[55]
В «Очерках истории СССР» довольно подробно рассмотрены как общие проблемы феодальной раздробленности (автор Б. Д. Греков), так и отдельные вопросы истории Владимиро-Суздальской Руси. В работе подчеркивается, что к XII в., «особенно ко второй его половине», «процесс закрепления и обособления политических центров» окончательно завершился и одно из таких государственных образований возникло на территории северо-востока?[56]
Истории Владимиро-Суздальского княжества посвящен специальный очерк.[57] Его автор, А. Н. Насонов, считает, что в XII в. для «Суждальской земли» характерна весьма активная феодализация, чему значительно способствовало княжеское, боярское и церковное землевладение. Он совершенно верно отмечает необычную для князей XII в. «самовластную» политику Андрея Боголюбского. Но причины несостоятельности этой политики в очерке не указаны. Правильно А. Н. Насонов упоминает и о новой для XII в. прослойке феодального общества — дворянстве. Не
