завода, подали рационализаторское предложение. Оказывается, если ртути добавить побольше, процесс идет быстрее, и готовой продукции на выходе получается больше. А это значит перевыполнение плана! Правда, качество получается еще немного хуже, полимер разлагается в течение двух-трех лет. Но кто в нашей великой стране обращает внимание на такие мелочи? Главное, завод вышел в передовики по выполнению плана. А то, что полимер не укладывался в требования ГОСТа, — эта проблема решилась легко. С одобрения Министерства вышли и были утверждены временные специальные технические условия.
Не было ничего в нашей великой стране долговечнее, чем временные технические решения.
Николай Леонтьевич Карпин работал главным инженером недавно, третий год, был кандидатом наук, с блеском защитился в Ленинграде. Собирался наладить на заводе порядок в технологиях, но как-то не получалось. Особенно мучила его закавыка: ртуть как катализатор не должна участвовать в реакции, она должна восстанавливаться и использоваться в следующем витке процесса. Но ртуть на заводе куда-то пропадала, и ее нужно было завозить всё больше и больше, потому что передовой завод наращивал производство, устанавливал новые реакторы и получал Переходящие Красные Знамена. Ну и премии заодно. Грызла Николая Леонтьевича совесть инженера. Он, кандидат химических наук, знал отлично, что ртуть ядовита и что его завод загрязняет город, в котором живут люди, не знающие об этом. Пары́ и соединения ртути действуют незаметно и невидимо, как хорошо замаскировавшийся диверсант, постепенно разрушая здоровье людей, с ними соприкасающихся. Конечно, загадку исчезающей ртути нужно было разрешить. Но как это сделать? Работники цеховых и заводской лабораторий загружены текучкой, бегают, как савраски, им не до разгадок, да и ему самому некогда: занят по горло совещаниями и беготней по цехам.
Перед ним сидела молодая специалистка, прибывшая из столич ного университета. Красивое, строгое, но чем-то озабоченное лицо.
Явно не вертихвостка. А что, если?
— Светлана, — Николай Леонтьевич заглянул в личное дело, — Сергеевна. Вас характеризуют как вдумчивого инженера, склонного к аналитической работе. А хотите самостоятельной работы? Творческой, под моим личным руководством?
Cогласна ли она? Ну конечно! Самостоятельная творческая работа, да еще под руководством главного инженера! Да она даже не мечтала о таком. Наконец-то на ее долю выпала удача, и она обязательно добьется успеха.
— Ну что же, давайте попробуем. Есть у нас на заводе один нерешенный вопрос. Будете работать в центральной заводской лаборатории, но подчиняться только мне. Отчитываться будете передо мной и только передо мной. Договорились?
То, с чем встретилась Светлана в цехах завода, повергло ее в шок. На кафедре в университете им, студентам, преподавали, что химия — точное и тонкое производство, идеальная чистота, строгое соблюдение всех параметров химических процессов и постоянный лабораторный контроль. Но здесь царили грязь и вонь. Известняк для обжиговых печей, что привозили в железнодорожных вагонах, сваливали прямо на землю, в грязь, и с этой грязью загружали в печи. Из печей вырывался сизый дым, и глаза слезились от этого смрада. Дозаторы реагентных колонн были разболтаны и управлялись лишь опытом рабочих. И везде была ртуть: в емкостях на рабочих местах, на столах цеховых лабораторий… Светлана напросилась на прием к главному инженеру.
— Николай Леонтьевич, так работать нельзя, — с горячностью выпалила она. — Чтобы установить технологическую дисциплину, нужно прежде всего навести элементарный порядок и чистоту на рабочих местах. Так нас учили в университете. Я вот набросала несколько пунктов, взгляните, пожалуйста.
Карпин с интересом посмотрел на молодую женщину. Похоже, он не ошибся в ней.
— Ну что же, Светлана Сергеевна, я принимаю Ваш план действий. Давайте вместе наводить порядок. Во всяком случае, полностью рассчитывайте на мою поддержку.
Для Светланы настала пора, наполненная счастьем. Она делала большое, нужное дело. Она не могла дождаться, когда кончится ночь и настанет утро, чтобы бежать на завод, досадовала, когда неожиданно заканчивался рабочий день и нужно было плестись в пустую квартиру.
А день был наполнен важными делами. Сначала рабочие приняли ее в штыки: прилетела птичка-синичка, чирикает тут, мешает работать, мы, слава богу, не один год работаем, хорошие деньги и премии получаем, завод в почете. Ей что, больше всех надо? Но эта Синицына была упрямой. Она добилась того, что цеховым лабораториям стали выдавать мыло и моющие порошки, она заставляла до блеска отмывать рабочие столы. Всю спецодежду рабочих заменили на новую, чистую. Ремонтники, чертыхаясь, отремонтировали дозаторы и цеховую вентиляцию, лабораториям выдали новые приборы. В цехах стало чище и легче дышать. С территории завода собрали и вывезли на свалку шлам, накопившийся за многие годы.
Ох уж этот шлам! Черный, дурнопахнущий, он не давал Светлане покоя. Шлам образовывался из-за грязи, и, видимо, в этот шлам уходила ртуть. Она докопается до сути, она найдет причину, и тогда исполнится мечта всей жизни. Света рисовала себе картину: молодой специалист, вчерашняя студентка решила проблему, которую не смогли осилить ученые институты. Ну и что из того, что в предыдущей жизни у нее всё шло наперекосяк? Зато теперь ее ждало признание и почет.
В жизни должна быть цель! Светлана чувствовала, что она в шаге от решения большой проблемы. Ртуть связывалась с примесями, образовывала труднорастворимые соединения, вместе со шламами выбрасывалась в озеро. Десятки тонн ртути сейчас лежат на дне озера, но соединения этого коварного элемента нестабильны, они постепенно будут разлагаться… Сотни людей будут отравлены тайным, невидимым врагом. Эта страшная мысль всё чаще посещала Светлану.
Она должна спасти этих ни в чем не повинных людей!
Николай Леонтьевич отвел для Светланы отдельную комнату в лаборатории, и она целыми днями возилась с отобранными образцами шламов, сушила их, травила кислотами и щелочью, прокаливала в печи. Почему-то она стала себя неважно чувствовать. Кружилась голова, подступала тошнота. Наверное, это от переутомления, подумала Светлана, нужно встряхнуться, отдохнуть, развеяться на берегу озера с подругами по работе. Кстати, состоялся выезд на лодках на остров посреди водохранилища, с ночевкой в палатках, вечерний костер с ухой, сваренной в котелке на треножнике. Но почему-то всё раздражало Светлану, веселый трёп у костра казался ей глупым, досаждали комары, от воды тянуло промозглой сыростью, и она куталась в одеяло.
— Светка, что с тобой происходит? — подсела к ней Надя Кремзо. Они вместе учились в университете, вместе получили направление на завод.
— А что со мной происходит?
— А то, что ты ни с кем не общаешься, уединилась в своей лаборатории, никого не замечаешь. Ты давно смотрелась в зеркало? Так вот, посмотрись внимательно, от тебя остались лишь кожа, кости да тени под глазами. Не хочешь общаться со старыми подругами — обратись к врачам. Может быть,
