Однако ночь всё равно когда-нибудь наступит, и его отправят спать. Он придёт в свою комнату, закроет дверь и потом прочитает записку от отца Джен, если не подвернётся возможность заглянуть в неё раньше. К сумеркам он всё узнает и будет цел и невредим в своей комнате.
Воображая тихое убежище, ожидающее его через каких-то несколько часов, он даже набрался смелости и заглянул за дверь.
В комнате стояло восемь кроватей.
Семь были заправлены, ярко-синие покрывала туго натянуты сверху донизу. Лишь одна, нижняя, была накрыта только простынями.
Люк вдруг почувствовал себя таким же заброшенным сиротой, как та кровать. Значит, теперь это его место. А ещё понял, что на одиночество рассчитывать не приходится, да и на безопасность, пожалуй, тоже, если хоть один из соседей будет похож на Ролли.
Он опустил руку в карман и нащупал записку от отца Джен. А не вытащить ли её сейчас и не прочитать прямо на глазах у Ролли?
Однако не отважился. Судя по проведённым с Ролли последним десяти минутам, тот порвёт записку на мелкие кусочки ещё до того, как Люк достанет её из кармана.
А отец Джен скрывал записку, как будто в ней была тайна. Уж если мисс Хокинс не должна была её видеть, то доверять Ролли было бы опрометчиво.
Мальчишка ударил Люка по плечу.
– Ну, догоняй! – крикнул он и помчался. Люк в панике бросился вдогонку.
Глава 3
Люк сумел догнать Ролли, поскольку, минуя аудитории, тот перешёл с бега на солидную походку. Ходил Ролли тоже в хорошем темпе, и метнись он неожиданно за угол – мгновенно исчезнет. Тогда Люк окончательно заблудится. Поэтому он отважился перейти на полубег, лишь бы не отстать.
Как раз, когда Люк пробегал мимо, из аудитории вышел высокий худощавый мужчина с небольшими редкими усами.
– Два штрафных очка, молодой человек, – выговорил он Люку. – Бегать по коридорам запрещено. Вы знаете правила.
Никаких правил Люк не знал, но возразить не хватило смелости.
Ролли ухмыльнулся.
Худощавый человек вернулся в класс. Люк решил рискнуть и задать Ролли вопрос.
– Что… – начал он.
В этот момент Ролли открыл высокую деревянную дверь и проскользнул в класс. У Люка реакция оказалась не такой быстрой. Дверь за Ролли закрылась, и Люку пришлось повозиться с богато украшенной золотистой ручкой двери, которая поворачивалась вправо чуть дальше, чем дверные ручки у них дома.
«Дом…»
Не прошло и часа, а Люка уже второй раз накрывало волной почти невыносимой тоски по дому.
«Вот глупость, – пожурил он себя. – Как можно тосковать по дверным ручкам?»
Быстро моргая, он толкнул дверь, и она подалась. Люк машинально вошёл в класс.
Он стоял в самом конце огромной аудитории, где рядами сидели мальчики – несметное количество учеников, заполнившее всё пространство. Далеко впереди что-то писал на доске высокий, худощавый мужчина, который только что сделал Люку выговор.
Неужели тот самый? Люк смущённо прищурился. Ага. В передней части аудитории тоже была дверь. Та, из которой выходил учитель. Значит, они с Ролли на самом деле прошагали это огромное расстояние между дверями? Что-то он совсем запутался.
Разыскивая Ролли, Люк рассматривал ряды сидящих перед ним мальчиков. Хорошо бы не терять Ролли из виду, но неожиданно для себя Люк обнаружил, что даже не помнит, какая у того причёска: шатен он или брюнет, с короткими, длинными, кудрявыми или прямыми волосами. Он ведь его как следует не рассмотрел, просто тащился за ним и получал тумаки. Вот и ищи теперь неизвестно кого.
Учитель, стоявший перед классом, обернулся.
– И греки были… сядьте… – нетерпеливо перебил он сам себя.
Он смотрел на Люка.
– Я? – пискнул Люк. – И куда сесть?
Он говорил шёпотом. Вряд ли учитель его услышал, слишком велико расстояние. Наверное, и мальчик, сидящий от него в нескольких шагах, тоже не слышал. Но неожиданно все ученики уставились на Люка.
Вот ужас! На него смотрело столько глаз! Прямо сцена из кошмарного сна. Страх пригвоздил Люка к месту, но каждая мышца на теле командовала: «Беги! Спрячься куда-нибудь!» Двенадцать лет, всю жизнь, ему приходилось прятаться. Попасться кому-то на глаза означало смерть. «Нет! – хотелось ему закричать. – Не смотрите на меня! Не выдавайте! Пожалуйста!»
Он застыл от испуга, и тело решительно отказывалось повиноваться. Где-то в глубине сознания, куда не проникла паника, он понимал, что теперь, с фальшивым удостоверением личности, ему ничто не угрожает, и прятаться не нужно. Нужно нормально себя вести, двигаться, подчиниться стоявшему перед классом учителю и сесть. Однако тело не слушалось.
Потом кто-то дал ему пинка.
– Ой! – чуть не рухнул он.
Чьи-то грубые руки дёрнули его назад. Каким-то чудом Люк приземлился на краешек стула и, едва удержавшись, подвинулся и сел как следует.
– Благодарю вас, – преувеличенно насмешливо поклонился учитель. – А вы после урока подойдите ко мне. Как я уже говорил перед тем, как меня грубо прервали, для своего времени греки обладали невероятными технологическими достижениями…
Потом из-за шума в ушах Люк уже не слышал его слов. Сердце бешено заколотилось, словно задумалось, не пора ли бежать, но он решительно схватился за краешек стула. Сейчас он ведёт себя нормально. Ведь так?
Смотревшие на него мальчики снова повернулись лицом к учителю. Люк вытер пот со лба и поискал глазами того, кто мог его пнуть, потом потянуть назад и толкнуть. Интересно, так ему пытались помочь? Отчаянно хотелось в это верить. Все мальчики рядом с ним бесстрастно смотрели на учителя, как будто Люка вообще здесь не было. А если бы хотели помочь, разве не старались бы поймать взгляд, увидеть его благодарность?
Только откуда ему это знать. Он мог предположить, как бы вела себя сейчас его семья: мать, отец, Мэтью и Марк. Мать с отцом пинать его не стали бы вообще, старшие братья толкали бы и дразнили: «Хочешь добавки?»
Кроме родственников Люк до сегодняшнего дня видел лишь отца Джен, остававшегося для него большой загадкой, как и сидевшие сейчас рядом с ним мальчики, и Джен. А Джен бы…
О Джен лучше не думать.
Неожиданно прозвенел звонок, такой тревожный, что сердце Люка вновь испуганно заколотилось.
– Запомните! Глава двенадцатая! – сообщил учитель, и все мальчики вскочили с мест.
Люк собирался предстать перед учителем, как было приказано. Урок, судя по всему, закончился. Однако, прежде чем он понял, что происходит, потоком мальчишек его смыло из аудитории через заднюю дверь.
Когда он наконец почувствовал под ногами твёрдую землю и возможность вырваться, то оказался уже за углом в другом коридоре. Люк пробивался назад, в
