побежала быстрее. Схватилась за юбку, приподняла мокрый подол и стала ловко перепрыгивать через черные коряги. Сердце от испуга так сильно колотилось, что кровь стучала даже по ушам. Земля была до того неровная, что она боялась упасть и никак не могла обернуться, чтобы проверить, догонял ли он ее. И когда впереди она увидела небольшой овраг с высокой травой, тут же юркнула в него и замерла. Незнакомец пробежал мимо, остановился недалеко и стал оглядываться. Мила перестала дышать, прикрыла ладонью рот и в ужасе подумала, что если себя обнаружит, тогда ей точно конец. К счастью, незнакомец немного постоял, затем громко выругался, махнул рукой и ушел. А она еще долго лежала в своем укрытии, решившись выползти только тогда, когда тело почти онемело.
— Чтобы я еще раз хоть кому-нибудь помогла, — пробурчала она, поправляя юбку и подтягивая тесемки передника.
Мила прислушалась и, когда убедилась, что тишину леса нарушал только шелест листьев, так и пошла плутать дальше, пока не заметила, что деревья потихоньку начали расступаться. Стало легче дышать, все больше появлялось света. А совсем скоро и вовсе в траве проступила тропинка. Мила хотела уже радостно хлопнуть в ладони, но вовремя осеклась. И, прибавив шаг, заторопилась к людям. Первое, что она увидела, — закопанную наполовину в земле баню без дымохода, и очень удивилась этому. Дальше начались серые огороды с жухлыми листьями, а за ними показались первые избы. И таких домов ей никогда не приходилось встречать. Окон в них не было, только небольшие отверстия в черном срубе под соломенной крышей. Вместо заборов стоял частокол, острием повернутый к лесу. Бегали плешивые куры, мычала дохлая корова, а людей так нигде и не было.
Прежде она никогда не бывала в чужих местах. Это братья везде путешествовали, а она как родилась в одной деревне, так, сколько себя помнила, и жила в ней. И сейчас, даже несмотря на свой страх, ей было интересно узнать, как живут другие. Мила разглядывала лавки, ведра, скромные огороды и не переставала удивляться, почему никогда не слышала об этой деревне. Пока она не спеша шла и глядела по сторонам, на нее вдруг упала большая тень.
— Ой, мамочки, — прошептала Мила, когда подняла голову и увидела над собой страшное изваяние.
Высокий деревянный столб с мелкими насечками стоял посередине деревни. У его подножия лежали цветы, ломти хлеба и бегали черные вороны. А на самом верху было изображено лицо чудовища с длинным кривым носом, разветвленными рогами и неприятной ухмылкой.
Внезапно подул холодный ветер, солнце скрылось за облаками и тяжелая тень накрыла изваяние. Из леса послышался отдаленный гул, вороны резко взлетели со столба и с громкими криками устремились в небо. В воздухе повеяло недобрым, внутри все сжалось от страха, как вдруг плеча Милы кто-то коснулся.
Глава 2
— Девица-красавица, а что это мы тут делаем? — Перед ней оказался маленький сморщенный дед в темной рубахе, широких штанах и больших лаптях. Его длинная седая борода была заправлена под тонкий пояс, а в руках он держал кривую палку. — А не знают ли такие девицы-красавицы, что одним по гостям ходить нехорошо, тем более без приглашения?
— Простите. — Мила опустила взгляд. — Я совсем случайно здесь оказалась. Заблудилась и никак не могу дорогу обратно в свою деревню найти.
— А что за деревня-то? — Дед зорко на нее посмотрел.
— Ну, та, что на Серебрянке стоит. Знаете такую речку? Наверняка знаете. Вы же столько лет живете, вам же все-все должно быть известно.
— Лет и вправду живу много. — Он почесал бороду. — Ты мне лучше вот что расскажи, как же все-таки заблудилась?
Дед улыбнулся, и она решила поведать ему все, что помнила. И как ей захотелось пирог для братьев испечь, и как ягоды пошла собирать, и даже про багровое болото упомянуть не забыла, только про странного незнакомца смолчала.
— Вы же мне поможете? — спросила Мила, когда закончила с рассказом.
— Ну что тут поделаешь, — причмокнул дед. — Поможем. Коли ты сама к нам пришла.
— Спасибо, — широко улыбнулась Мила. — Неужели сегодня уже дома буду?
— Не спеши. — Он покачал костлявым пальцем. — Мы не каждый день так далеко ходим. Лес нынче неспокойный, и надо хорошенько подготовиться.
— Но как же? — удивилась Мила. — Как же я в чужой деревне ночевать буду? Что же обо мне подумают, когда я вернусь?
— Переживать совсем нечего. — Дед ловко перехватил палку в другую руку. — У нас деревня хорошая. Люди добрые, найдем тебе и лавку, и кусок хлеба. Ну, поищут тебя братья денек. Зато как обрадуются, когда вернешься.
— Скорее ругать сильно будут, — улыбнулась Мила, — и в лес больше одну не отпустят.
Пока они говорили, в деревню вернулся народ. Женщины в серых сарафанах, дети в штопаных сорочках и мужчины в подпоясанных веревками рубахах. Когда они заметили ее, то остановились.
— Чего уставились? — крикнул им дед. — Давайте обедайте и возвращайтесь в поля. И так урожай с каждым годом все хуже и хуже. — Он покачал головой и вернул взгляд на Милу. — А ты сходи еды у них попроси, скажи: Старейшина отправил. А пока я буду думать, где тебя устроить.
Мила кивнула и решила подойти к двум женщинам возле невысокой избы. Одна была в возрасте, с большим носом, а вторая помоложе, очень худая, с впалыми щеками. Они опустились на длинную лавку, развязали головные платки и принялись отмахиваться от летнего зноя. Рядом с ними лежал черный хлеб и стоял кувшин с молоком. И Мила вспомнила, что давно не ела. Живот так громко заурчал, что женщины подняли на нее взгляд.
— Можно? — неуверенно произнесла она и кивнула на ломоть хлеба.
— Можно то можно, — заговорила та, что постарше. — Только для начала расскажи, кто ты такая и о чем беседовала с нашим Старейшиной?
— Я заблудилась, — ответила Мила. — Может, знаете такую деревню на Серебрянке? Так вот я там и живу.
— Знать не знаем, — женщина пожала плечами, — здесь в округе деревень других нет.
— Как нет? — удивилась Мила.
— Вот так и нету. Конечно, если ты не на коне заблудилась, — усмехнулась женщина и посмотрела на ту, что худее: та засмеялась и закивала.
— Не на коне, — тихо ответила Мила, — я очень боюсь ездить верхом.
— А Старейшина-то что сказал? — не обращая на ее слова, продолжила женщина.
— Сказал, что поможет, отведет меня завтра в лес.
Женщины вновь переглянулись, одна подняла брови, а вторая тяжело вздохнула, но сверток с едой ей протянула.
— Спасибо. — Мила села неподалеку, на старое полено.
Хлеб, что ей дали, оказался мягким,
