годы их план оказался на грани провала. Метла упала и задела глиняные горшочки — знаменитые рыбные консервы Бобы и Доды, рецепт которого не знал никто на всей планете Каттус. Раздался шум, звон, Кокиноты зашипели на Минка.
Но было поздно. Услышав шум, Пурпурики уже были тут как тут. Кокиноты растерянно попятились назад. В открытые окошки они бы не поместились, а в дверном проёме стояли Хобо и Дедушка Син. Взгляд у них был грозный.
— Что тут творится?! — послышался растерянный голос Бабушки Кары, протиснувшейся между Дедушкой Синем и Хобой.
— У нас тут воровство, — вздохнул Дедушка Син, — как всегда и бывало в это время года. Но теперь воры пойманы с поличным.
— И не стыдно вам? — спросила, подоспевшая к кладовой, Мора.
— Нет, — ответила Нира, удерживая свою корзинку, — у вас тут столько вкусностей, на несколько лет хватит. А нам на зимовку есть нечего!
— Так и собирали бы пурнику и нектары кавы про запас, времени было полно, — хмуро сказал Хобо и потряс ветки чи́и, свисающие с потолка. Комнату тут же осветили проснувшиеся люмбо́ты.
— Салмана растет на всех островах, их листья засушить на короткую зиму — дело недолгое, — строго сказал Дедушка Син, — уносите всё, что успели собрать, окна и двери за собой закройте. Пойдём домой, дети, спать пора.
— И всё? — растерянно спросил Минк, — вы нас не поругаете и не отберёте своё?
— Мы не можем оставить соседей на голодную зимовку, — пожала плечами Мора, уводя сына, показывающего язык непрошеным гостям от негодования.
— Станет стыдно, восполните то, что унесли, — подытожил Хобо и Пурпурики удалились в сторону своих домиков.
Пурпурики развернулись и молча удалились. Хура нахмурился, открыл крышку корзинки-рюкзака и стал выкладывать всё обратно.
— Верните всё на место, — объявил Хура, — завтра я на рыбалку, Минк за пурникой, Кэб собирать листья салманы, Яси за ягодами кавы, а Нира готовит дом к зимовке. Хотели повеселиться, а по итогу стыдно.
Кокиноты, уныло опустив мордочки повиновались. Убрали за собой, закрыли окошки. Последней выходила Нира, оглянулась, тяжко вздохнула и тряхнула ветки чи́и. Люмбо́ты уснули и в коморке вновь стало темно.
Лободро́ны
У Пурпуриков был выходной. Каждый отдыхал по-своему. Дедушка Син сидел за своим столом у себя в кабинете и писал книгу о своей планете, её обитателях и растениях. Он делал записи и чертил карту ветками чи́и, макая их в чернила из сока кавы, на высушенных листьях салманы.
Хобо с Морой и Рафом отправились на пикник на остров Пу. Поля острова были усыпаны зелёными цветами спящих глазок, чей аромат манил радостью и счастьем всех обитателей планеты. А в раскидистых кустах пурники пели лободроны. Поедая легендарные рыбные консервы Бобы и Доды, семья сидела посреди поля, играя в разные игры. Раф загадывал слово, которое мама с папой должны были отгадать, задавая вопросы, на которые можно ответить либо «да», либо «нет». Эту игру они называли «Угадайкой». Мора придумывала вслух сказки. Хобо делился фантазиями, какие ещё могут существовать миры и какие ещё изобретения можно придумать и создать в будущем, чтобы облегчить жизнь.
Бабушка Кара сидела в саду под огромным листом древо-домика и вязала сачки для ловли рыб из высушенных крыльев гралей. Она вспоминала как росли её внуки Боба и Дода, хулиганили, дрались друг с другом из-за игрушек. Как она качала их в гамаке из веток домашнего дерева под самой крышей дома, когда их родители пропали под Летающей рекой у невидимого гейзера, случайно упав с самодельной лодки на запрещённый остров Нит, полный опасностей и ядовитых паров от подземных источников. На нём всегда происходили аномальные природные явления. Попав на него, там пропадали и предметы, и обитатели планеты.
Бабушка вязала и мурлыкала под нос колыбельную, которую сочинила для внуков, пока они были совсем малышами:
Звёзды спят,
Спят две Луны,
Гра́ли в чаще
Не слышны,
Лободроны не шумят,
Стерегут сон всех ребят.
Сон идёт неслышно, тихо,
За окном осталось лихо.
Волшебство и сказки в нём,
Дружно ночью его ждём.
Спит река,
И спит гора,
Спят и рыбы до утра,
Мур-мур-мур,
Мур-мур-мура,
Крошкам спать уже пора.
Сон идёт неслышно, тихо,
За окном осталось лихо.
Волшебство и сказки в нём,
Дружно ночью его ждём.
Любимым занятием Бобы и Доды в выходные дни лета было ловить лободронов. По всему континенту Яты распластались чащи, в которых гнездились эти смешные летающие насекомые. Человеку, живущему на Земле, они напоминали бы квадратных стрекоз. Их звуки напоминали бы нам трель соловья. Летом они кружили по всей планете, питаясь пурникой и нектаром цветов. Подпрыгивая с балкона своего древодомика, вооружившись большим сачком, Боба пел свою песенку:
Цветут поля и солнце пышет,
Вокруг леса, вокруг река,
Прыжком мы дальше,
Дальше, выше,
Прыг-скок на лист
С древолистка!
Мы видим рой-
Рой лободронов,
Поют, свистят,
Кружат в лесу.
Как интересно нам с балконов
Ловить смешную егозу!
Дода ловко спрыгнул, взмахнув своим сачком вверх, перепрыгнул с одного дерева на другое, потом на лужайку и остановился. Под его сачком трепыхался лободрон. Мгновение, и к нему присоединился его брат. Тоже с уловом. Они аккуратно поместили лободронов в одну плетёную корзинку с крышечкой, улеглись на пузики и стали рассматривать необычных насекомых. Те, в ответ, внимательно наблюдали своими огромными глазами, состоявшими из более 30 000 мелких глазков, за своими похитителями.
— Ну, какие же они красивые! — восхищался Боба.
— А как красиво поют! — восторгался Дода.
— Вернёмся домой, нарисую этих красавцев, — сказал Боба.
— Да у тебя уже их целая коллекция! — рассмеялся Дода.
— Ну и что, — нахмурился Боба, — может когда я вырасту, я буду изобретателем как дядя Хобо, и придумаю изобретение, похожее на лободронов. Будет летать и зарисовывать наш мир сверху.
— Ну и выдумщик же ты! — усмехнулся Дода, — но я бы посмотрел на такое изобретение. Меня в помощники возьмёшь?
— Обязательно, — важно кивнул Боба, — выпускаем?
— Выпускаем, — согласился Дода.
Братья Пурпурики подняли корзинку, лободроны взмыли вверх и упорхнули. Солнце уже спускалось за горизонт. Боба и Дода, весело напевая и подпрыгивая, возвращались домой:
Летают в чаще,
Трелят в чаще,
Растущей на зелёной Яте,
Прозрачны крылья и цветны,
Сквозь них оттенки все видны.
Их песни нам ласкают слух
И поднимают летом дух,
В ночи блистают как неоны –
Любимые всем лободро́ны!
Нашествие кровожадных Гралей
Старенький, выцветший на солнышке плакат на выходе из домика Бабушки Кары и Дедушки Сина, трепыхался на ветру. В
