ей так интересно лезть в чужую жизнь, покажу ей пару подробностей.
Поправляю лямки бюстгальтера с негромким щелчком и влезаю в рукава платья. Застегиваю молнии на длинных сапогах, стараясь не зажевать собачкой колготки.
– Сегодня меня не ждите! – закутываюсь в пальто и, прихватив с полки ключи, вылетаю в подъезд и еду в тот отель, где видела своего мужа.
Когда попадаю внутрь, сразу иду к рецепции. Хочу снять номер, а под шумок выпытать из приветливой девушки хоть какую-то информацию о муже.
Но этого делать не приходится. Я слышу его негромкий смех за спиной. Оборачиваюсь.
Лёша под руку с блондинкой идет в ресторан. Она что-то щебечет ему на ухо, а он не перестает улыбаться.
Стискиваю руки в кулаки и спешу вглубь ресторанного зала, оставив документы на стойке администратора.
Останавливаюсь ровно в центре. Мешкаю. Потому что не знаю, с чего начать. Когда я сюда ехала, мои злость и самоуверенность зашкаливали, а сейчас вижу их вместе, и отчего-то так страшно становится.
Если я дам понять Лёше, что знаю об измене, придется подавать на развод. А мне ведь даже идти некуда. Этот город по-прежнему чужой для меня. Все имущество у Лёши было до брака, так что даже после развода я ни на что претендовать не смогу.
Работа и правда не очень прибыльная. В детском спортивном центре, где занимаются дети из неблагополучных семей, априори платят мало.
Что я буду делать? Вероятно, соберу чемодан и уеду к родителям в деревню на Урале.
Но и жить, словно ничего не происходит, я тоже не смогу. Видеть каждый день перед собой человека, который вот так мерзко с тобой обходится, выше моих сил.
Поправляю браслет на запястье и делаю шаг к столику. Девушка вскидывает голову первой. Видит меня и еле заметно поджимает губы.
Красивая. Стройная. В платье. С макияжем. Таким, как она, дарят огромные букеты цветов, покупают машины на день рождения и возят на Мальдивы.
– Привет, – взмахиваю рукой как полная дура.
Муж медленно поворачивает голову. На его лице удивление, и только. Нет там ни единой капли сожаления или стыда.
– Прошу прощения, что нарушила идиллию, – выдвигаю для себя стул, создавая дополнительный шум, – я пришла сказать…
– Сейчас? – Лёшка раздраженно фыркает, а его любовница, что-то шепнув ему на ухо, ретируется. Прослеживаю, как ее покачивающиеся бедра берут направление в сторону бара.
Лёша даже не скрывает, что жадно рассматривает ее задницу. А задница там и правда что надо, выстраданный в зале орех.
Кажется, плюс еще один комплекс в копилку я себе сейчас заработала.
– Я подаю на развод, – произношу спокойно.
– Какой еще развод? – Лёша удивленно вскидывает брови. – У нас хорошая семья, Алин, да и коней на переправе не меняют, – закатывает глаза.
Он не оправдывается, не говорит, что это случайность или я что-то путаю. Нет. Он предельно четко дает понять, что с его изменой в нашей жизни как бы ничего не меняется и я должна просто смириться.
Глава 3
– Ты изменяешь мне, Лёш. Изменяешь! Понимаешь?
– Она ничего не значит. Люблю-то я тебя. Детей хочу от тебя. Давай не будем устраивать скандал и спокойно поговорим обо всем дома. Уверен, что мы сможем найти выход из этой ситуации. Она ничего не значит. Так, интрижка. С кем не бывает, Алин?
– Со мной, Лёш, не бывает. Я не имею интрижек с другими мужиками.
Муж скрипит зубами. Упирается ладонями в поверхность стола и выпрямляет спину.
– И я очень ценю тебя за это, – одаривает улыбкой. – Но ты тоже не идеальна, поэтому будь добра вести себя…
Конечно, и он, и его маменька считают, что подобрали меня на помойке, отмыли, выкормили…
– Пошел ты!
Выпрямляюсь и на шатких ногах выползаю из ресторана. Муж идет следом, но я отпихиваю его сразу, как оказываюсь на улице. Пусть даже не смеет больше ко мне прикасаться. Никогда.
– Не трогай! – ору так, что люди начинают оглядываться. Знаю, что ему не понравится, он терпеть не может делать что-то на публику. Вечно создает эту гадкую картинку убогой идиллии. Со дня нашей свадьбы я живу в этой «идиллии».
– Замолчи, – толкает меня в сторону, чуть дальше центрального входа, – хватит устраивать представления.
– Пошел ты. Я подаю на развод, Лёш. Это конец.
– Советую хорошо подумать, – до боли стискивает мое запястье.
– Иначе что? – шиплю на него сквозь зубы.
– Не забывай, из какой дыры я тебя вытащил, родная. О разводе можешь забыть. В конце концов, ты столько лет делала вид, что ничего не замечаешь, продолжай в том же духе.
– Что? Несколько лет? Ты… Мне… Как же я тебя ненавижу. Урод. Какой же ты урод!
Вырываю руку из его захвата и бегу прочь. Не знаю, сколько еще метров я преодолеваю, прежде чем остановиться. Перевести дыхание и осесть на холодную землю с громкими всхлипами.
Сдавливаю пальцами виски, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Что мне теперь делать?
Домой я не могу пойти, не сегодня точно. Там Вера Кирилловна… И я почему-то уверена, что она в курсе похождений сына. И возможно, даже покрывала его все это время. Ведь бедному мальчику так не повезло с женой!
Шмыгаю носом, вылавливая в кармане смартфон, и перебегаю дорогу, игнорируя красный сигнал светофора.
Яркий свет фар встречной машины ослепляет. На инстинктах прикрываю лицо ладонью и готовлюсь к удару. Мне кажется, что уже чувствую боль от столкновения, но почему-то до сих пор продолжаю стоять на ногах.
– Совсем больная? – грубый мужской голос, как ушат ледяной воды.
Приоткрываю сначала один глаз, потом второй. Телефон все еще крепко сжат в руке. Сейчас я даже пальцы разжать не смогу.
– Ты меня слышишь вообще, пришибленная? Какого ты на красный выперлась?
– Я не, – делаю рваный вдох, – я не… Простите. Простите.
Из глаз брызжут слезы. Темная, крупная фигура мужчины возвышается
