страха и следа не осталось, что даже немного обидно! Не порядок!
Собравшись с силами, отчего пацан совсем уж побледнел, я использовал слабенькое заклинание вулканического пепла. Маги вскрикнули, пытаясь отразить атаку, и им это даже удалось! Как же я оказывается слаб в этой форме…
— Да вашу ж, — прорычал я, осознав, что из-за атаки печать призыва была повреждена, и я стремительно начинаю терять и без того малую силу. И кто, спрашивается, вообще так демонов призывает?
И ведь это мне ещё повезло, печать Волка и вовсе сдуло, и он уже исчез без следа. Впрочем, от этого «Ауфа» всё равно никакого толку!
Времени совсем нет, а дел у меня ещё хватает! Не знаю почему, но за все эти годы никто из людишек так и не решил обменять своё тело на мою силу, а потому, придется как всегда всё делать самому.
Притянув к себе каменную крошку, я сформировал на ладони маленькую, с ладонь, скрижаль с пояснениями по моему вызову. Незаметно опустив её в карман пацана, который уже начал ворочаться, ещё сильнее разрывая связь, я направил всю оставшуюся силу на уничтожение людей в балахонах.
Несмотря на их отчаянное сопротивление, возможностей моего временного тела хватило, чтобы настигнуть и раздавить часть из них. Оставшиеся прожили чуть дольше, но были тяжело ранены потоком пламени, а зная хрупкость людишек, вряд-ли они продержатся до прибытия подмоги, если таковая вообще имеется.
На этом мой временный призыв закончился, пацан очнулся, а связь полностью разорвалась. Оставалось надеяться, что он сумеет разобраться в скрижали, и когда-нибудь ему потребуется моя помощь. Увы, я никогда не отличался способностями к обману людишек. Да и как правило, они сами звали меня, когда нужно было что-то разрушить!
Там же, минуту спустя
Дмитрий Д’Вулканов
Дмитрий очнулся, ощущая чудовищную слабость, и едва сумел открыть глаза. Лишь затем, чтобы тут же зажмурить их от ужаса! Вокруг царил настоящий хаос, повсюду были обугленные и раздавленные останки тел похитителей, и юноша совершенно не понимал, что здесь произошло.
Прошло несколько минут, и где-то вдалеке отчётливо раздался звук моторов. Дмитрий тут же вскочил, не обращая внимания на слабость и страх, и осмотрелся в поисках выхода. Рядом с собой он заметил такого же бедолагу, который с трудом поднимался, и явно хотел ему что-то сказать, но не мог. Парень только и делал, что забавно открывал рот, не в силах выдавить и слова. Впрочем, Дмитрий в этом плане был ничуть не лучше своего собрата по несчастью.
Наконец увидев в полумраке далёкую дверь склада, Дмитрий направился к выходу, стараясь не наступать… никуда!
Пытаясь отвлечься, парень стал рыскать по карманам в поисках хоть чего-то полезного, но конечно, всё ценное у него уже забрали! Или не всё?
— Что это? — без слов прошептал Дмитрий, достав из кармана какую-то странную каменную штучку, с множеством надписей.
Отчего то ему показалось, что это очень важная вещь, так что он тут же вернул фреску обратно. Прочитать содержимое сейчас всё равно было невозможно из-за темноты.
Дойти до выхода Дмитрий не успел, ведь дверь распахнулась раньше, а юношу ослепило множество прожекторов, направленных внутрь помещения.
— Нашлись! — услышал он мощный голос явно не обеденного силой мужчины. — Живые!
Поняв, что теперь он спасён, Дмитрий потерял все остатки сил, а вместе с этим ушло и сознание.
Восемь лет спустя.
Тюремная камера где-то глубоко под землёй.
Дмитрий Д’Вулканов
— … тем самым, я вызываю тебя, о Вулкан! — монотонно, нараспев, закончил свою речь Дмитрий, после чего у него тут же начался кровавый кашель. В руках у него была та самая фреска, которую он уже успел выучить наизусть. Это было тем немногим, что у него не отобрали после похищения. Приняли за бесполезный сувенир-безделушку, наивные!
На полу был начерчен круг призыва, размером с ладонь, как и было описано в инструкции. Он идеально вписался по центру одного из кирпичей, под ногами узника.
— Неужели, я где-то ошибся? — обречённо протянул парень, ещё раз сверяясь с фреской. Из-за слабого освещения он был даже не способен как следует прочитать написанное.
— Похоже, это конец, — окончательно потеряв силы, Дмитрий упал лицом на печать, уже не в силах даже поднять голову. Так он и умер, заливая печать своей кровью, полностью уверенный в том, что не смог правильно совершить ритуал.
Но нет, он всё сделал верно, и уже через мгновение печать вспыхнула, а между Дмитрием и Вулканом установилась связь!
Там же, то же время, бескрайнее нигде.
Вулкан
Каждый призыв демонов, да и богов тоже, сопровождался получением кусочка памяти от призвавшего. А как иначе? Вот призовёт человечишка демона, потребует в обмен на свою жизнь, силу или волю должную награду, а демон и не в курсе, что ему нужно сделать, и правда ли ценность человечишки соизмерима услуге.
Попросят например, «покарать продажных мусоров», а демон и не в курсе, что это за мусора такие, это вообще съедобно? Термину то может всего полвека, свежий совсем, откуда его узнаешь, когда сон может длиться веками? Вот и приходится авансом вместе с энергией на призыв, выкачивать из людишек кусочек их памяти.
Так и сейчас, увидев перед собой уже знакомого мне, хоть и заметно подросшего пацана, я получил отрывочные знания о мире за пределами каменного мешка, в котором этот самый пацан только что помер.
— Omae wa mou shindeiru — почерпнул я из памяти наиболее подходящий для ситуации ответ. Что означало, если по-простому, «глупец, ты уже мёртв».
— Nani⁈ — воскликнул пацан, осматриваясь в поисках голоса. Наивный, в этом пространстве существует только наше сознание, и видеть его воплощение могу только я.
— Помер ты уже, говорю, — благосклонно пояснил я ему. Удивительно, и правда смог правильно ответить!
— Что⁈ — не на шутку испугался неудавшийся призывать. — Как⁈
— Потеря крови, магическое и физическое истощение, — не стал я скрывать от него очевидное. Даже отсюда я мог точно сказать, что его тело скорее напоминало отбивную, чем человека.
Пацан на мгновение завис, обдумывая произошедшее, но после громко продолжил.
— Подождите, стоп! — неверяще сказал он, а после прокашлялся и продолжил. — Вулкан, я звал Вас! Это ведь Вы⁈ Вы уже спасли меня однажды, если я правильно понимаю…
— Было дело, — не стал отрицать я. — Вот только, тогда ты был жив, а я был призван насильно. Сейчас же, всё наоборот, и это совсем другой
