детства. Тогда я начинал службу в милиции, а он был подростком. Вырос на моих глазах. Я тоже не верю, чтобы Анатолий мог убить человека. Но, он пьющий человек и против него есть свидетели. Тут уж ничего не поделаешь.
– А можно что-то сделать?
– Можно, но очень трудно. Следственные органы работают, но им проще обвинить твоего отца и закрыть дело.
– Дядь Петь, а вы поможете?
– В чём?
– Доказать, что мой отец не виноват, и найти настоящего убийцу.
– Ух! Прямо следственный отдел! И как ты это представляешь?
Я любила читать детективы и особенно про Шерлока Холмса. Это был мой любимый книжный герой. Я так была увлечена всеми историями про знаменитого сыщика, что порой мне снились цветные сны, в которых я помогала Холмсу в раскрытии всяких преступлений. И вообще, я мечтала выучиться на следователя.
– Мы же можем сами провести расследование?
– Танюшка, я подумаю, чем можно помочь твоему отцу. Завтра кое – что постараюсь выяснить и уточнить. Может, это поможет нам в деле.
После слов дяди Пети, я с радости бросилась к нему и, обняв его за шею, поцеловала в щёку.
– Ой, Коза-Дереза! Ну, беги скорей домой! Завтра после обеда встретимся и поговорим, – с улыбкой произнёс он.
Вечерело. Солнышко уходило за горизонт, багряным закатом озаряя полнеба. Где – то на берегу реки слышалась песня. Женский голос плавно и нежно выводил грустную мелодию. Разлетаясь по окрестности, она будоражила слух и душу. Я присела на скамейку возле двора и, дослушав песню до конца, вошла в калитку.
Сашка с Трезоркой играли возле крыльца.
Когда совсем стемнело, позвала брата в дом и уложила спать. Телевизор у нас сломан, денег на его ремонт не было.
Сашка заснул, я тоже легла и подумала: «Завтра надо идти в школу. Деньги на хлеб есть, и супа ещё хватит на день». А мать тихо похрапывала на диване.
***
Проснулась от крика соседского петуха. Он сидел на заборе и громко выводил своё ку-ка-ре-ку-у!
Матери не было в комнате.
«Куда это она спозаранку ушла?» – мелькнула у меня мысль. Но к этому нам с братом не привыкать. Родители часто исчезали из дома на несколько дней, а то и на целую неделю. И также неожиданно появлялись. Без них в доме присутствовала тишина и спокойствие – ни опухших лиц, ни перегара от выпитой самогонки, ни криков и постоянных ссор не было. И это нас радовало.
Сашку решила не будить, встанет и сам поест. Он уже не маленький. Такая жизнь нас многому научила.
Мы стали не по возрасту взрослыми и самостоятельными. Учились выживать. Перед выходом из дома, подошла к своему тайнику, где прятала деньги. В старом, ещё от бабушки доставшемся нам комоде, в коробке из-под конфет, купленных отцом ещё два года назад, хранила деньги.
Достав коробку, с ужасом обнаружила, что денег там нет. В ней находились все мои заработанные деньги. Понемногу откладывала на хлеб и собиралась заплатить за свет и воду, а то контролёры грозились отключить за неуплату.
От четырёхсот рублей не осталось ни копейки. Я поняла, что это мать взяла деньги на пропой. Сев за стол и обхватив голову руками, заплакала. От моего плача проснулся Сашка. Он подошёл ко мне, обнял и пожалел:
– Тань, не плачь, вот скоро вырасту и буду тебе помогать. Я сильным буду, я же мужик.
После его слов, ещё больше заревела. Было обидно и больно за мать, что она так с нами поступила.
В этот день не пошла в школу, а пошла, искать работу. На ферме, где держали телят, нужно почистить навоз и из шланга помыть полы.
Телят выгнали в загон. Дул прохладный ветерок, нагонял тучки. Двери корпуса с двух сторон распахнуты настежь.
Со мной работали две женщины. К обеду мы управились. Хозяин фермы остался доволен. Работа тяжёлая, но сделана хорошо и вовремя.
Нам заплатили по триста рублей. Для кого-то это копейки, для нас же это были большие деньги, доставшиеся в поте лица. Домой пришла уставшая, но довольная.
Деньги решила оставить, нужно заплатить за коммунальные расходы.
Ночью почувствовала озноб. Видно продуло на сквозняке. Да, ещё после работы выпила полную кружку холодной воды.
Ледяная вода застудила горло, началась ангина. Этого только не хватало. Мать так и не появилась. Сашка мирно спал, был час ночи.
Мне стало очень плохо, а в доме не было лекарств. Больница от нас находилась в пяти километрах. Обслуживала несколько деревень. Я боялась, что умру, и Сашка останется один. Пересилив себя, с трудом встала и вышла на крыльцо.
Ветерок стих, но шёл дождь. Зонта не было. Из комода достала бабушкин старый пуховый платок. Закутавшись в него, медленно пошла в сторону больницы. Дождь хлестал в лицо. Моё весеннее пальтишко насквозь промокло, да и платок изрядно впитал в себя воды. В окошке горел свет. Дежурная медсестра сидела за столом и что-то писала. Я собралась с силами и постучала…
Очнулась на больничной койке под капельницей. Возле меня никого не было. Вспомнила про братика, стало тревожно: «Как он там?» В палату вошла медсестра и радостно воскликнула:
– Слава Богу! Проснулась! Танюшка, ну и напугала ты нас. Двое суток проспала. Мы все за тебя очень переживали, но страшное уже позади. Это я нашла тебя под окном, меня звать Люба.
– А где мой братик Саша? – пошевелила я губами.
– Не волнуйся, он у бабушки Дуни, вашей соседки. Она и за домом присматривает. Сейчас позову доктора,– и, отключив капельницу, повернулась уходить из палаты. В дверях столкнулась с дядей Петей. Он был в своей милицейской форме и смотрелся солидно.
– Ну, где здесь моя, Коза – Дереза? – улыбнулся он и положил на тумбочку большой пакет с гостинцами.
– Она молодец! Идёт на поправку,– произнесла медсестра и вышла из палаты. Мне стало интересно, чего дядя Петя успел узнать об отце. Я приподнялась и хотела встать с кровати.
– Лежи, лежи! Не вставай! Ещё рано! Набирайся сил! Я поговорил с доктором, домой пойдёшь через
