из кармана арканы. Странная штука, необычная. Но почему бы именно сейчас ее и не применить? Конечно, была вероятность, что этот козырь сыграет против нас, но рискнуть я все же решил. И швырнул сразу три карты в толпу инсекторов.
Арканы полетели кучно. И едва приземлились на пол, как тут же начали сиять ровным красным цветом. А потом раздалось противное шипение и прямо посреди комнаты появились три рыцаря, один страшней другого. Ржавые доспехи, уродливые непропорциональные конечности. И оружие… Оно было создано больной фантазией какого-то безумного мастера. У одного рыцаря был огромный, размером не менее двух метров серп, усеянный мелкими шипами, и издали похожий на рог монстра. У второго — топор на длинном топорище. Обух топора раздваивался и оканчивался двумя крюками. У третьего рыцаря — ржавые цепи, на конце которых свисали шипастые шары.
Такого поворота событий инсекторы явно не ожидали. Они принялись поливать свинцом троицу, но пули лишь звякали об их доспехи, не причиняя никакого вреда. А потом, когда арканы начали источать белый удушливый дым, рыцари ринулись в атаку.
Все закончилось быстро. Инсекторов покрошили в мелкий фарш, а потом рыцари, поняв, что дело сделано, растворились в воздухе.
Фрин, увидев такое, присвистнул. Славия тоже была поражена. Я же собрал карты, спрятал в карман.
— Не теряем время. Двинули дальше.
Подвал я нашел довольно быстро. Отряд арахнидов отлично справлялся со своей задачей и расчищал путь довольно быстро. Мы спустились вниз, расправились с охраной и вломились в темницу. Там нас ждала Дарья. Едва увидев меня, она не поверила своим глазам и некоторое время присматривалась, пытаясь понять — не обман ли это Авдеева?
— Мы за тобой, — произнес я и сестра наконец поверила, что это действительно я, а не иллюзия.
Девушка заплакала и принялась меня обнимать. Я освободил ее, спросил:
— Как ты? Помощь нужна?
— Все нормально, — ответила девушка.
Хотя вид был у нее не самый лучший. Я на всякий случай осмотрел ее, убедился, что ушибов и переломов нет. Авдеев видимо не успел взяться за нее как следует, ожидая меня. Однако план его не сработал.
Мы уж собирались было уходить из поместья Авдеевых, как вдруг из соседней камеры раздался едва слышимый голос:
— Помогите!
Я оглянулся. В противоположной стороне подземелья находилась запертая дверь. Я подошел ближе.
— Помогите! — вновь раздался женский голос.
— Ты кто? — спросил я, прислушиваясь.
— Меня зовут Агнета. Помогите выбраться!
Я насторожился. Не ловушка ли это инсекторов? На всякий случай подал знак арахнидам, чтобы прикрыли меня в случае чего. Сам создал небольшой конструкт и отворил двери. Из темноты на меня взглянула пара изумрудно-зеленых глаз, полных страха и боли.
— Помогите! — прошептала дрожащим голосом девушка, осторожно выходя вперед.
— Не бойся, — произнес я. — Тебе здесь ничего не угрожает. Ты одна в камере?
— Одна, — кивнула девушка.
Она вышла на свет, и я смог разглядеть ее лучше. Худенькая девушка с огненно-рыжими волосами, одета в грязную футболку и такие же джинсы. По всему было видно, что она взаперти очень долго.
— Ты кто? — спросил я, осматривая незнакомку.
— Агнета, — пропищала та. И вдруг ее словно прорвало: — Пожалуйста, не оставляйте меня тут! Я все сделаю, только не оставляйте тут! Я прошу!
Она бросилась мне в ноги, начала всхлипывать. Я поднял девушку, сказал:
— Мы поможем тебе выбраться отсюда.
И кивнул остальным:
— Пора уходить.
Мы вышли через черный вход, по которому сюда пришли. Я дал всем команду возвращаться. А сам в это врем создал огромный, на какой только хватило сил и фантазии огненный конструкт и обрушил его на поместье инсекторов. Пусть все знают, что со мной шутки плохи.
Дом принялся полыхать. Затрещали стропила и лаги, пламя резво перекинулось на крышу, начало пожирать стены даже несмотря на то, что они были бетонными — магический огонь любит любой материал, не разделяя его на горючий и негорючий.
Наши потери по сравнению с противником были не такими большими — отряд клехов потерял двоих, еще троих оставили арахниды, химеры понесли самые большие жертвы, но это было связано с тем, что чувства самосохранения у них не было и они лезли прямиком под пули. Да и участок у них был самый сложный. Впрочем, монстров было не жаль. К тому же Босх сказал, что добудет еще столько же.
С этими мыслям и с осознанием победы мы и вернулись домой, уставшие, но довольные собой.
* * *
На следующее утро, едва только поднялось солнце, мне позвонил первый секретарь торговой палаты господин Григорьев.
— Ефим Осипович! — воскликнул я, понимая, по какому поводу звонок.
— Александр Константинович, рад вас приветствовать! Наслышан о ваших подвигах. Газеты пока молчат, но среди аристократов ходят разговорчики.
— Какие разговорчики?
— Ну как же! Вы инсекторов разбили. Авдеева одолели. А ведь он фигура значительная, многие его не любили, — Григорьев сделал паузу, чуть тише добавил: — Но некоторые с ним также имели дела. Так что будь осторожен. Я не хочу тебя напугать, просто по-дружески говорю. Не сочти за стариковский бубнеж.
— Спасибо, я буду осторожен.
— Александр, я ведь по какому вопросу тебе звоню? Не про Авдеева, это я так, между делом. Думный боярин Пантелеев хочет с тобой сегодня встретиться насчет камней. Будет возможность?
— Конечно!
— Тогда сегодня в три часа приходи в ресторан «Лолита». Я не смогу вас лично познакомить, но думаю вы и сами справитесь. Тем более после такой новости с инсекторами!
Последнюю фразу Григорьев сказал с явным удовольствием.
— Что вы имеете ввиду?
— У Пантелеева на инсекторов был давно зуб. А тут вы все проблемы его решили. Думаю, сегодняшняя встреча будет для вас весьма продуктивной! Ну не буду вас отвлекать пустой стариковской болтовней. Всего хорошего. Мне на концерт еще сегодня идти. Между прочим, сегодня Некрасовский оркестр играет несравненные клавирные тетради Жака Дюфли. Весьма советую.
Я деликатно отказался, и мы распрощались.
Я поднялся с постели, привел себя в порядок. Вчера мы засиделись до позднего вечера — пили вино, рассказывали друг другу о том, как штурмовали поместье Авдеевых. Особенно был красноречив Босх, явно стараясь произвести впечатление на Лисенка.
В дверь постучали. Это была Агнета. Я сказал, чтобы входила.
Девушка вошла робко, стеснительно. Не поднимая глаз, произнесла:
— Александр Константинович, доброе утро! Я хотела вас поблагодарить за то,
