в темную пещеру. Машина поднялась по рампе, человек за ними закрыл дверь. И грузовик пошел.
– Поистине тайна, – присвистнул Ланкастер. Он чувствовал себя слегка испуганным и беспомощным.
– Совершенно верно. Безопасность не любит, когда правая рука правительства знает, что делает левая. – Берг улыбнулся, на его темном лице сверкнули белые зубы. Потом он стал серьезен. – Это необходимо, Ланкастер. Вы не знаете, как сильны и хорошо организованы подрывные элементы.
– Они…
Физик закрыл рот. Это правда, он ничего не знает. Он следил за новостями, но поверхностно, не пытаясь анализировать их смысл. Да будь они прокляты, у него есть о чем думать. Очень хорошо, что выборы отложены и все продолжают беспрекословно повиноваться. Если даже он, представитель интеллигенции, недостаточно знает политические и военные факты, чтобы принимать разумные решения, плохо образованным массам тем более надлежит повиноваться.
– Можно передохнуть, – сказал шофер. – Дорога предстоит долгая.
Он выбрался со своего места и включил свет в фургоне.
* * *
Внутренности фургона оказались очень просторными, даже машина оставляла много места. Внутри были койки, стол и стулья, небольшой холодильник и кухонная печь. Шофер, худой мрачный человек, который как будто вечно жевал жвачку, начал готовить кофе. Второй человек сел и принялся монотонно высвистывать. Молодой и сильный, но вместо правой руки протез. Все они были одеты в непримечательные штатские костюмы.
– Предстоит около десяти часов пути, – сказал Берг. – Космический корабль дальше в Колорадо
Он поймал удивленный взгляд Ланкастера и улыбнулся.
– Да, друг мой. Ваша лаборатория в космосе. Удивлены?
– Ммм… да. Я никогда не улетал с Земли.
– Все в порядке. Корабль движется с ускорением, у вас не будет космической болезни.
Берг подтащил стул, сел и откинулся на спинку. Под ровный гул двигателя он заговорил:
– Интересно рассмотреть взаимоотношения правительства и военной технологии. Сильные авторитарные правительства всегда возникали в такие времена эволюции техники, когда появлялись успешные боевые машины, сложные, дорогие и доступные для изготовления только профессионалам. Как в Римской империи. Требовались годы, чтобы подготовить легионера, и много денег для вооружения армии и содержания ее в поле. Поэтому Рим стал автократическим. Однако это было не настолько дорого, чтобы какой-нибудь мятежный полководец не мог подготовить собственную армию, он мог платить ей добычей. В результате возникают гражданские войны. Потом, когда империя рухнула и войны вели отдельные варварские племена со своим оружием, правительство стало не таким сильным. Ему пришлось быть таким: правитель, который набирал слишком много силы, тут же сталкивался с восстанием. Потом, когда война снова стала искусством… ну, видите, как это развивается. Есть, конечно, другие факторы, типа религии – идеология в целом. Но в основном все развивается так, как я описал. Потому что всегда найдутся люди, готовые сражаться, если считают, что правительство наступает на их свободы, а правительство всегда старается эти свободы ограничить. Так что равновесие зависит от сравнительных сил. Американские колонисты в 1776 году рассчитывали на гражданские отряды, а оружие было таким дешевым, что его мог раздобыть почти каждый. Поэтому правительство долго оставалось слабым. Но сегодня кто, кроме правительства, может производить атомные бомбы и космические ракеты? И поэтому мы имеем абсолютные государства.
* * *
Ланкастер осмотрелся, чувствуя, как его охватывает одиночество. Шофер по-прежнему гремел котелком с кофе. Однорукий сидел молча с бесстрастным лицом. А Берг улыбался, продолжая свои циничные рассуждения. Может, это какая-то проверка? Испытывают его верность? Какого ответа от него ожидают?
– Мы демократическое государство, и вы это знаете, – сказал он.
Но прозвучало это слабее, чем он думал.
– Конечно. Просто чрезвычайное положение, которое продолжается очень долго, точнее семьдесят два года. Если бы мы не проиграли Третью Мировую войну и не потребовалась бы ремилитаризация, чтобы мы могли победить Советы… – но мы проиграли войну. – Берг достал пачку сигарет. – Курите? Я просто пытался объяснить вам, почему подрывные элементы так опасны. Они должны быть такими, иначе у них не будет ни одного шанса. Когда вы пытаетесь уничтожить что-нибудь такое грандиозное, как правительство Соединенных Штатов, тут уж все или ничего. У них было достаточно времени, чтобы организоваться, и всегда есть много недовольных, которые их поддерживают.
– Недовольных? Послушайте, Берг, вы специалист и, конечно, знаете свое дело, но, когда обычный человек ворчит на условия, это совсем не означает революционные настроения. Сейчас не такие уж плохие времена. У людей есть работа, и их потребности удовлетворяются. Никто не хочет, чтобы снова началась Война Полушарий.
– Стандартный аргумент революционеров, – терпеливо сказал Берг, – они не хотят уничтожить государство, а только пытаются восстановить конституционное и либертарианское правительство. Общеизвестно, что у них есть помощь и финансирование из-за рубежа, но они утверждают, что это малые латиноамериканские и европейские государства, которые устали от доминирования в мире Америки, но не могут думать о том, чтобы завоевать нас. Вы ведь знакомы с подрывной литературой?
– Ну, да. Невозможно не обнаружить их памфлеты. Они повсюду. И…
Ланкастер замолчал. Нет, он на за что не скажет, что знает трех сотрудников, которые слушают мятежные пропагандистские передачи. Это просто глупые безвредные ребята. Зачем навлекать на них неприятности? Их еще могут сослать в концентрационный лагерь.
* * *
– Вы, наверно, не представляете себе, как много интеллектуалов разделяют такие мысли – и обычные толпы тоже, – сказал Берг. – Естественно, вы этого не знаете: если бы у вас были такие настроения, эти люди не стали бы скрывать от вас свои мысли. А еще есть подкупленные, и еще шпионы, и… ну, не стану много говорить об этом. Достаточно сказать, что к нам внедрили много противников, и у большинства этих агентов абсолютно безупречные досье. Мы не можем всех подвергать проверке на неоскопе, Безопасности приходится удовлетворяться выборочными проверками и тщательным изучением ключевых персонажей. Но с такой большой организацией, которая у них есть сегодня, не может быть подлинно ключевых людей, и несколько шпионов, стратегически размещенных в нижних эшелонах, могут собрать очень много информации. Есть еще колонисты на планетах – наш контроль над ними поневоле слаб из-за проблем с транспортом и связью. И, как я сказал, другие государства. Маленькие страны, такие, как Швейцария, или Дания, или Венесуэла, многое могут сделать сами, но когда международные ресурсы концентрируются… У нас есть основания подозревать существование большого, хорошо финансируемого, хорошо организованного подполья, с подготовленными бойцами, с большими запасами оружия и с саботажниками, ждущими только сигнала. – не говоря уже просто о беспокойном населении и о тайных сочувствующих, которые примкнут, если начальная вспышка даст хорошие результаты.
– Или плохие, судя с какой стороны рассматривать.
Однорукий улыбнулся.
Ланкастер поставил локти
