Книга Горькие звёзды - Станислав Змрок

Павлу было от чего: чистая вода, свежая зелень и вкусный воздух — вот и все, что он нашел полезного в местных горах. Он совсем не рассчитывал, что поиски придется вести в таких обширных труднопроходимых землях. Даже целой подготовленной группой горы можно было прочесывать неделями, но группу ему никто не даст. Все вело к тому, что придется возвращаться не солоно хлебавши, истоптав ботинки, возможно, в считанных метрах от разгадки.

Шел он, по сути, наугад. По завету бабы Нади сначала направился в самую даль, в «не топтанные» места, а потом пошел вдоль «крепостной стены» с запада на восток, внимательно осматривая скалы на предмет наличия обещанных пещер. Пещеры он нашел, но первая через двадцать метров закончилась глухим тупиком с такими узкими протоками для воды у самого дна, что туда не пролезла бы и собака. Вторая же закончилась аркой, через которую он вышел наружу к тому самому обвалу. Все остальные отверстия в скалах были просто ключами, действующими или пересохшими в разгар лета.

Несмотря на неудачу, в деревню возвращаться не хотелось. Он подумывал пройти до конца «стены» и потом поискать себе место для ночевки, чтобы с утра продолжить поиск. Несколько дней на лоне природы станут хоть каким-то утешением для парня, которого по возвращении ждут крупный втык и неприятные разговоры.

Примерно на середине гряды ущелье было прервано большим спуском на север. Возможно, здесь давным-давно случился крупный оползень, либо в еще более давние времена, доисторические, протекала река. Как бы то ни было, одна из скал в ряду отсутствовала, и по гладкому пологому склону можно было спуститься к лесу. Почему бы и нет? Возможно, он что-нибудь найдет снаружи маленькой горной страны.

На спуск ушло полчаса, в течении которых он шел в тени восточной стороны циклопической скалы, и даже немного продрог и надел куртку. Спустившись же вниз, он увидел куда более привычный для горожанина равнинный лесной пейзаж и немного воспрянул духом. Направление он взял назад на запад. Места здесь и вправду были замечательные: зеленое море с одной стороны, и ряд неприступных скал, больше напоминающих мертвую клыкастую челюсть чудовища, чем крепостную стену — с другой. Скалы то вздымались вертикально, подпуская к себе лес почти вплотную, то выезжали каменистыми склонами на равнину, затрудняя путь. Попрыгав по такому склону с камня на камень, парень спустился к подножию очередного вертикального «бастиона», под которым валялось лишь немного крошева. Попинав обломки носками ботинок, Павел собрался было двигаться дальше, но внезапно замер. Среди обломков были странные… очень знакомые.

Он поднял белоснежный, закопченный с одной стороны черепок с земли и покрутил в руках. Керамика. Нет, не обожженная глина, не фарфор. А такая керамика, которой впору одевать космические корабли. Подобную он оставил в сейфе в кабинете. Подобную, наверняка, передала баба Надя почившей с миром кузине Зиновьева.

Покрывшись холодными мурашками, Павел внимательно оглядел скалу — неприступную твердыню, куда и со снаряжением-то опасно лезть. Соседние скалы смыкались почти вплотную — не пройдешь. Ему оставалось только отсчитать нужную скалу — пятую в ряду, и едва ли не бегом припустить к тому пологому спуску.

Задыхаясь, он вновь влетел в ущелье и остановился в оранжевых лучах низкого солнца. Он оглянулся на лес. Ощущение полной нереальности происходящего вдруг овладело им.

В мире ничего не изменилось: лес рос, скалы стояли, ближайший ручей — журчал. Но все уже было по-другому. Он почти нашел «храм», чем бы тот ни был. Неужели — это взаправду?

Павел расстегнул клапан и достал из кармана матерчатый чехол от завалявшего на антресолях старого CD-плеера. Аккуратно извлек Перо и подставил то под лучи закатного Солнца. Синий металл с позолоченными кромками и вязью золотых символов вспыхнул небольшим снопом желтых искр — не иллюзорных, а самых настоящих. Он повертел Перо в солнечных лучах, и оно послушно дало новые искры. Одна искра, белая, даже медленно покрутилась по спирали, прежде чем угаснуть.

Нет, все правильно. Есть Перо. Значит, есть и храм. И Павел не станет по-страусиному прятать голову, лишь бы сохранить свой скучный рациональный мир.

* * *

Павел не сразу понял, в каком месте ему предстоит работать. Молодому офицеру все это казалось таким значительным, важным, даже величественным. Первое время он легко прощал департаменту и его сотрудникам все недостатки. Разве не затем он нужен, чтобы научиться и сделать все лучше?

Но реальность немилосердна к молодым романтикам. В конце концов, парень осознал, что его департамент — просто синекура, куда отправляют дожидаться пенсии высокопоставленных, но тупых. В этом было даже что-то оптимистичное: значит, система еще не сгнила, у нее есть механизм для оздоровления. Только Павлу от этого было не легче — ему предстояло быть рабочей лошадкой для старперов, которые не прочь сесть на шею и свесить ноги. Оставалось только скрепить сердце, честно выполнять работу — преимущественно, бумажную — и дожидаться возможности выслужиться.

И такая возможность, как ему показалось, ему в конце концов предоставилась.

Поручили ему разбирать документы одного старого сотрудника, который дослужил аж до деревянного ящика. Большая часть документов не представляла никакого интереса, но вскоре Павел обнаружил старое письмо из одной ведомственной лаборатории, название которой приводить до сих пор опасно. Судя по всему, когда-то департамент передал на исследование какие-то образцы, да такие, что в дело встряли вояки и… чтобы узнать подробности, Павлу пришлось просидеть за бумагами и телефоном много дней. В конце концов цепь свидетельств сложилась в буквально фантастическую историю.

Давным-давно, в шестидесятых годах прошлого века, в одной из удаленных частей Союза из ниоткуда, из дырки от бублика вдруг появился некий «пророк», гражданин Зиновьев М.В. Был он абсолютно безумен, и смысл его доктрины понять было сложно. Судя по всему, Зиновьев был убежден, что в каком-то храме он повстречал Златоглавую богиню, которая явила ему космические откровения и одарила чудесной реликвией — Пером Златоглавой. Дальнейшая информация состояла из дикой смеси научной фантастики и апокалиптических пророчеств, повествующих о зловещих «дэвах» (похоже, что-то из «Авесты») и «ангельском воинстве», битва каковых грядет в скором времени. Что же, научные и космические успехи Союза, положенные на не до конца вытравленное религиозное мышление, вполне могут дать тему для бредовых видений бедного шизофреника. Но с этого все только начиналось.

Зиновьев до конца жизни ускользал от внимания силовых ведомств — документально подтвержденное плачевное состояние психики служило ему надежным щитом, какую бы ересь он ни нес. Особо смущать умы соотечественников ему не давали, при первых признаках обострения отправляя подлечиться.

Лишь