милицию вызвали его мать, Максим так и не сказал, зачем ему понадобилась эта смородина.
Мать уплатила штраф.
БЛИЗНЕЦЫ
На них сразу же обратили внимание. Еще бы! Близнецы! И как похожи! Глаза, волосы, даже носы одинаковые!
Невысокие, крепко сбитые мальчики, казалось, не делали никаких усилий и даже не смотрели на шайбу, но легко обыгрывали всех. И бросок у них был одинаковый — сильный и жесткий.
«Хорошо играют,— в который раз, глядя на них, замечал про себя Иван Спиридонович.— Спортивные ребята».
— Друзья! — как-то подозвал он братьев к себе.— Вы меня знаете?
— Знаем. Вы здесь работаете.
— Точно. Я организатор спортивной и культурной работы жилищной конторы,— представился Иван Спиридонович,— а вот с вами еще не знаком.
— Мы вообще-то с Матросской Тишины. А здесь недавно,— сказал Андрей.— Квартиру новую получили...
— Ну а в хоккей где научились играть?
— В спортшколе.
Иван Спиридонович почему-то оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, продолжил:
— А что, если мы вас включим в сборную жэка? Будете играть на приз дворовых команд «Золотая шайба»?
— Нельзя,— решительно сказал Игорь.— Мы ведь за спортшколу играем. Нам не разрешат.
Иван Спиридонович знал, что ребята, выступающие за спортшколу, не могут участвовать ни в каких соревнованиях, тем более в «Золотой шайбе»,— таков порядок. Но, подумав, он тем не менее принялся за уговоры:
— А зачем вам рассказывать об этом? Кому какое дело, где вы еще играете?.. Будете играть за жэк, и все тут... Хотя смотрите — ваше дело,— после небольшой паузы произнес он.— Только ребята во дворе уже знают, что вы включены в сборную. Живете-то вы теперь в этом доме. Зачем подводить своих новых друзей?
Прощаясь с ребятами, Иван Спиридонович сказал:
— Если все-таки решитесь играть за жэк, о том, что в спортшколе занимаетесь, никому ни слова! Ясно?
К предложению Ивана Спиридоновича у близнецов отношение было разное. Игорь решил сразу же отказаться, Андрей воспротивился.
— Разрешают, не разрешают,— злился он.— Спиридоныч прав: никто не узнает, а честь дома тоже поддержать надо!
— И ты будешь играть со слабаками?
— Как это? — не понял Андрей, а потом, догадавшись, о чем говорит брат, с горячностью начал сыпать вопросы: —А ты знаешь?! Ты знаешь, что они слабаки? Откуда тебе это известно? Ты что, видел, как они играют? Видел?
— Не видел, но знаю,— спокойно ответил Игорь.— Они же не ходят в спортивную школу и не тренируются, как ты, по четыре раза в неделю. У них же в руках клюшки, как лапша,— вспомнив излюбленную поговорку их тренера, добавил он и посмотрел на Андрея, очевидно ожидая возражений. Но тот промолчал.
В воскресенье, в день соревнований, погода выдалась на славу. Шедший еще с вечера снег прекратился, застыв на земле неподвижной беленью. Его слепящий свет, перемешанный с лучами морозного солнца, заполнял улицы, дворы, переулки. Оранжевые зайчики, которых так и хотелось поймать рукой, играли на окнах домов, залетая в открытые форточки, как бы прятались так, чтобы никто их не поймал. Небо было высоким. Оно, казалось, открыло свой простор до самого космоса, приглашая желающих лететь или хотя бы смотреть до тех пор, пока не устанут глаза.
Позавтракав, Андрей начал укладывать спортивную форму. Собирался и Игорь.
— Ты это куда? — спросил брата Андрей.
— Туда же, куда и ты...
На стадион они пришли вместе. Вокруг ледяной площадки было уже много народу, играла музыка.
— Ну, где же вы? — встретили их ребята.— Куда запропастились? Все вас давно ждут. Скорее одевайтесь — и на лед.
На площадку Игорь и Андрей тоже вышли вместе. Минуту спустя после начала игры Андрей послал шайбу в ворота.
Болельщики сразу оживились.
— Молодец, Андрей, так их! Давай, Матросская Тишина, давай!
Иначе близнецов в новом дворе и не звали.
— Ой! Смотрите! Что это?
Игорь неудачно подставил клюшку, и шайба влетела в свои ворота. Какая оплошность!
Прошло немного времени, и шайба вновь оказалась у Андрея. Обойдя на скорости двух защитников, он оказался один на один с вратарем, и шайба снова затрепетала в сетке.
Болельщики наградили Андрея дружными аплодисментами.
Но не успели еще стихнуть восторги, как прозвучал судейский свисток, призывающий хоккеистов вновь начать игру с центра поля.
— Игорь Шальнов забил второй гол в собственные ворота,— объявил диктор.
— Ты это что? — подъехав к брату, набросился на него разгоряченный Андрей.
— Ничего,— пожал тот плечами,— только на каждый твой гол я буду забивать гол в собственные ворота.
Андрей посмотрел на брата, повертел в руках клюшку и, ничего не сказав, направился к выходу.
За ним поехал и Игорь.
— В команде «Вымпел» произошли две замены,— объявил диктор, и его голос многократным эхом разнесся в студеном воздухе.
ЦВЕТЫ НА ПРОДАЖУ
Генка с отцом и матерью жил в старом рубленом доме, огороженном высоким забором.
За забором был большой сад, в котором росли цветы.
Ах, какие это были цветы! Таких не выращивалось ни у кого из соседей.
Все вокруг так и говорили:
— У вас прелестные цветы. Они какие-то особенные, необычные. Их можно отличить из тысячи...
Слушая это, Генкина мать улыбалась и всегда застенчиво отвечала:
— Ну что вы, цветы как цветы.
Отец Генки работал на заводе, а мать нигде не работала — у нее и так дел было полным-полно.
— Устала я,— часто вздыхала она по вечерам, — хуже, чем на работе...
Генка знал, что мать каждое утро, положив цветы в большую корзину и укутав их мокрой тряпкой, уходила из дому.
— Твоя мать цветами торгует,— сказал Генке как-то соседский Алик.— Я сам видел, на автобусной остановке.
— Ну и что? — спросил в недоумении Генка.
— Ничего, только спекуляция это...
— Спекуляция?
Генка и раньше слышал это слово, но не очень ясно понимал его значение. Но то, что было в этом слове что-то нехорошее, обидное, он чувствовал.
Однажды на перемене Генка подошел к учительнице и спросил:
— Скажите, Мария Павловна, плохо торговать цветами?
— Цветами? Какими цветами? — не поняла она вопроса.
— Ну, которые в саду растут...
— Где торговать? — переспросила учительница.
— На автобусной остановке...
Мария Павловна догадалась.
— Видишь ли, Гена,—
