опомниться, как уже плыл к ней на середину. И вот я уже был рядом с ней.
«Не бойся» — сказала она — «тебе уже совсем нечего бояться, я тебя простила».
Я почувствовал, как щупальца обхватывают мои ноги и шею, мое тело начало медленно погружаться на дно. Пение ангела все затихало и затихало, легкие начали заполняться водой, и наступало умиротворение. Как вдруг щупальца резко отцепились, и пение ангела сменилось жутким воплем. Кто-то тащил меня из воды, да с такой нечеловеческой силой, что казалось, будто я за мгновение оказался на дне старой деревянной лодки. Я начал кашлять, из легких выливалась вода, да с такой болью, которой я в жизни не испытывал.
«Да ты что, совсем офанарел?» — закричал на меня Федор Степанович — «Ты какого чёрта в воду полез? Не видишь разве, кто тебя зазывает?».
А я и слова вымолвить не мог, то ли от боли, то ли от леденящего душу ужаса.
Тем временем лодка уже подплывала к мостику Федора Степановича. Мы зашли к нему в дом, он налил чай, и начал свой рассказ: «Началось это все давно, жили у нас тут Витька с Маринкой, страсть как любили друг друга. Подростковая любовь она же самая сильная, вот и ходили всегда только вместе, друг без друга минуты прожить не могли, думали, как только восемнадцать стукнет, так сразу и поженятся. А как время пришло, там уж у Витьки то любовь и прошла, расстались они с Маринкой, а она ходила, все места себе не находила, любила Витьку до смерти. И в одну тихую ночь пошла, да и утопилась, не смогла расставание пережить, а тело так и не нашли. А там уж через месяц и Витьку из воды достали. Да на следующий год и мне восемнадцать стукнуло, рыбачил я как-то вечером, смотрю, Маринка ко мне плывёт, да только сразу я неладное почуял, лодку развернул и погреб в сторону берега что есть сил, а она не отстаёт, глаза темные как ил, кожа белая. Догнала она меня тогда все-таки, лодку тряхнула, я и свалился в воду, а пока падал за гвоздь из лодки торчащий и зацепился. Отсюда и шрам на пол лица, да и глаз потерял. Спасло только то, что за сетку рыболовную зацепиться успел, из последних сил держался, как услышал, что с берега кто-то кричит, ну тут-то она меня и отпустила. Повезло мне, а рассказывать никому не стал об этом, подумают ещё, что умом тронулся. Вот с тех пор парни то восемнадцатилетние и тонут в озере, успокоиться она не может. Поэтому и хожу с сетью, тело достать хочу, чтобы прекратилось это уже.
На улице уже светало, мы допили чай, и я пошёл домой. Больше к озеру я тому не ходил. И историю эту в деревне никому не рассказывал.
Пиковая дама
В детстве мы с подругами каждое лето играли в классики или же резиночки, прыгали на скакалке и заплетали друг другу косички. Нам тогда лет по 8 было примерно. Я, Ленка и Катька учились в одном классе, да ещё и жили в одном подъезде. Лето пролетело, осень вступила в свои права и началась школьная пора.
Сидя как-то на уроке, Ленка сунула мне записку, в которой было написано, что девчонки из параллельного класса рассказали ей про одно старое гадание с пиковой дамой и даже инструкцию написали. Она предложила пойти в гости к Катьке. В этот день ее родители как раз собирались в гости, навестить бабушку. И вот наступил вечер, я вышла из квартиры и спустилась на этаж ниже, жила я, к слову, прямо над Катькиной квартирой, а Ленка напротив неё. Мы позвонили в дверь, Катька была уже в образе, она открыла и молча пригласила нас зайти, указывая рукой в квартиру. Мы зашли, расположились у неё в комнате и открыли инструкцию. Ритуал был прост, нужно было в тёмной комнате при свечах нарисовать губной помадой на зеркале лестницу и приговаривать: «пиковая дама приди».
Мы сделали всё в точности, как было указано в инструкции.
И тут началось. Мы пристально смотрели в зеркало, на самой верхней ступеньке появился образ женщины, было страшно, но жутко интересно. Она начала медленно спускаться по лестнице, мы наблюдали за каждым её шагом, когда пиковая дама дошла до самого низу, лицо её было отчетливо видно, она смотрела прямо на нас, как вдруг исчезла, а по лестнице потекла кровь. Это была кровь Катьки, капли из носа падали прямо на зеркало, а потом она потеряла сознание и упала. Мы с Ленкой испугались и только хотели побежать, чтобы включить свет, как Катька прохрипела: «стойте, не включайте, все хорошо».
Мы замерли, она подошла к нам и посмотрела на Ленку, но это был взгляд не Катьки, она словно изучала нас, как вдруг схватила Ленку за шею и прижала к стене, да так сильно, что она стала задыхаться и только дёргала руками и ногами. Я закричала и побежала включать свет. Свечи погасли, и Катька снова упала без сознания, а из её глаз сочилась кровь. Мы выбежали из квартиры и побежали по домам.
На следующий день Катька не пришла в школу, классный руководитель, Зинаида Петровна, сказала, что позвонили Катькины родители и сказали, что у неё сильный жар. Мы никому не рассказывали о нашем ритуале, честно говоря, и вспоминать то не хотелось, но тот вечер снова и снова прокручивался в голове.
Шёл четвертый день отсутствия Катьки в школе, как однажды на перемене, Ленка рассказала мне, что слышит Катькин голос, как она зовёт её по ночам, в гости поиграть. Ужас снова наполнил мои мысли.
Вечером я пришла домой и легла спать. Кушать и пить совершенно не хотелось. Ночью я проснулась от чувства, будто на меня кто-то смотрит, я включила ночник, в комнате никого не было. В горле пересохло, и я пошла на кухню. Проходя по коридору, я решила посмотреть в глазок. По моему телу пробежал холод, и я оцепенела, на лестничной клетке стояла Катька, а из её глаз шла кровь. Она просила открыть ей дверь, сказала, что хочет поиграть со мной. Я побежала обратно в комнату и спряталась под одеялом, но голос не умолкал. Шёпот наполнял комнату, она сказала, что с Ленкой уже помирились и все хорошо, она уже открыла дверь, и они поиграли, теперь моя очередь.
На следующий день из нас троих
