мне пергамент-пропуск и довел до самого занавеса тауматургической энергии, подрагивающему между мирами, словно вихрящаяся воронка тьмы — необузданной и хаотичной. Коридор, кстати, следовало бы уже заново покрасить.
— Как она теперь выглядит, та сторона?
— А вот это вы нам расскажете, — ответил он, рисуя палочкой красные дымовые кольца. — Мы уже много столетий никого туда не посылали. Наверное, они по нам больше соскучились, чем мы по ним. Сколько времени вам понадобится?
— Местный месяц, не больше. — Я рассеянно почесал за ухом, то место, которое особенно охотно зарастает лишайником. — Вы можете устроить так, чтобы я вернулся точно в тот момент, когда уйду?
— Даже чуть раньше, если хотите, — лукаво предложил маг. — Устроите себе каникулы. Конечно, это потребует дополнительных расходов, но...
— Даже не знаю... — Зуд за ухом усилился: верный признак замешательства. — А я уже принял ваше предложение?
— Что вы имеете в виду?
— Я уже вернулся?
— Насколько я знаю, нет. — Похоже, его поразила очевидность того, что это означало. — Наверное, можно было и не спрашивать!
С другой стороны перегородки раздался ужасающий грохот. Маг нахмурился:
— Я на секундочку, вы не против?
Он исчез в облаке дыма и тут же появился вновь, улыбнувшись:
— Все в порядке. Это просто вы вернулись.
— Все прошло хорошо?
— Некогда было расспрашивать, извините. — Он поднял палочку и начал произносить заклинания. — Придётся провести вас как можно быстрее, иначе мне придётся взять дополнительную плату за разницу во времени.
Протестовать времени уже не было. Маскирующее заклинание окутало меня, и я начал сокращаться. Прелюбопытное ощущение. Маг сохранил свой высокий рост и благородную осанку — один из первых приемов, которому учат в школе тауматургии, состоит в изменении законов перспективы в ближайшем окружении, — но все остальное как бы принялось беззвучно раздвигаться и расти.
Когда я опустил глаза, то увидел, что превратился в старушку, а под мышкой держу что-то белое и пушистое, похожее на пуделя.
— Удачи вам с вашим драконом, — рассмеялся маг, пропуская меня в энергетическую воронку.
* * *
Только я разогнул спину на той стороне, как сразу заметил кой-какие беспокоящие детали. Уже начало темнеть, но в воздухе то там, то сям висели шары света, излучавшие желтоватое сияние, не похожее на свечение наших генетически модифицированных светлячков. А пахло почти так же приятно, как дома. Я наклонился, чтобы понюхать радужную лужу, похожую на керосин, и вдохнул едкие испарения — вроде тех, что идут из моих потрохов.
Конечно же, С’этль воспользовался моментом, чтобы улизнуть.
Немного стесняясь своего прокатного тела, я рысью бросился за ним. Воздух был полон странных звуков: визг терзаемого металла, пронзительное жужжание, крики и музыка — все смешалось воедино. Сложив руки рупором, я добавил гама, взывая к дракону во всю мощь своего каменного эха.
Послышался возбужденный вопль, и я увидел мохнатую задницу, торчащую из металлического куба. Рядом с кубом к глухой стене с железной дверью прислонились другие такие же кубы. На крыше здания светился невиданный мною доселе штандарт, составленный из двух золотых арок. Я попал на задворки чьего-то замка.
Из кубов доносился запах тухлой пищи. Походило на казарму, где я отбыл свой срок еще в эпоху великой войны с хоббитами. Не того первого раунда, о котором все знают, а Реванша, той войны, которую мы выиграли... Мы, тролли, умеем сражаться сто к одному. А они нет. Надо сказать, что «один» — это как раз были они.
С тех пор хоббиты — охраняемый вид. Давненько я ни одного из них не затаптывал, даже нечаянно.
Я схватил С’этля за шкирку. Пасть у него была перемазана красным, и на миг я было решил, что он нашел труп рыцаря (запах может ввести в заблуждение). Но, принюхавшись получше, я почувствовал отвратительную вонь овощей и приправ.
— Оставь это, мерзкая тварь, — проворчал я, вытянув его по заду. — Ты испортишь себе аппетит!
Он принялся лаять мне в лицо, пока я не заставил его примолкнуть. Новообретенная свобода в сочетании с действием укрепляющего, прописанного магом, сделала его до невменяемости агрессивным. Я обтер ему морду бумажкой с гербами владельца замка, которую нашел в металлическом кубе, и обошел строение в поисках главных ворот.
Со времени моего последнего визита здесь все сильно переменилось. Перед входом выстроилось два десятка лошадей, закованных в броню по самые уши. Не в силах пошевелиться под тяжестью давящего на них металла, они озирали обстановку своими большими стеклянными глазами, в которых читалась удручающая покорность. Когда я подошел к ним, из их внутренностей вырвался истошный вопль, а глаза вспыхнули. Поистине плачевное зрелище.
Рыцарей нигде не было видно, но изнутри здания доносилась музыка. Я понял, что здесь полно питания для драконов. Мои поиски почти завершены.
Шумиха, царившая с момента моего появления, усилилась. Откуда-то доносился приближающийся гомон большого отряда. Из общего крика вырывались отдельные фразы и лозунги, которых я не мог уразуметь. Галдеж становился все ближе, вопли сладкоголосых сирен смешивались с визгом голодных гарпий. Я замешкался у освещенного входа в замок, останавливаемый недобрым предчувствием. Потом решился переступить порог, с надежно устроившимся у меня под мышкой С’этлем.
В уши потекла приторная мелодия. Гномья песня — из тех, какие никто, если он в здравом уме, не вздумает насвистывать по дороге на работу. Большой зал был оформлен в насторожившей меня манере: у входа стояла скульптура балаганного шута в ярком наряде, с лицом, перепачканным в муке и саже, и с огненно-рыжими волосами; вместо привычных стоек для оружия (и разбросанной по полу соломы) повсюду виднелись только гладкие блестящие поверхности, разрисованные неправдоподобного размера овощами. Какой владетель, даже в мирное время, может позволить себе держать такой открытый стол для всех? Или заменить копья луком-пореем?
— Чем вам помочь?
Обратившаяся ко мне молодая женщина размахивала длинной вилкой в знак приветствия. Ее волосы, покрытые шапочкой с гербом ее господина, источали запах горячего масла.
— У нас специальная акция на наггетсы, — объявила она. — Плюс шесть в каждой суперупаковке. По той же цене!
Я подошел к девушке, попутно приметив, что С’этль к ней совершенно равнодушен. Я постарался удержаться от каких-либо выводов; хотя...
— Я ищу рыцарей, — сказал я как можно куртуазнее.
— Вот жалость! — Похоже, ей было искренне жаль. — Джедаи в подарок у нас шли в прошлом месяце. Со вчерашнего дня у нас идут Смурфики.
— Не думаю, что
