на штаб- и обер-офицерских — металлическими, «согласно рисунку». На рисунке были изображены гранёные звёздочки с широкими лучами и поперечной штриховкой. Перед революцией дед состоял в чине коллежского советника.
Пнина Эйхенгольц (в переводе жемчужина) познакомилась с Александром случайно на рождественской ярмарке. Она с подругой долго выбирала себе перчатки в небольшой лавке, куда забрел Александр в поисках подарка для своей матери. Увидев красивого молодого человека, девушки засмущались и хотели уйти. Пнина неловко сдернула с руки перчатку, и она упала прямо к ногам вошедшего Александра. Наклонившись за перчаткой, он снизу доверху осмотрел девушку, которая ему сразу понравилась, и неловко задел поднос, на котором был выложен товар. Все перчатки высыпались прямо на его спину. Извинившись перед хозяйкой лавки, он помог ей собрать их. Отложив пару самых модных перчаток, он предложил Пнине принять их в дар от него, чтобы замять свою неуклюжесть.
Пнине тоже понравился Александр и при дальнейшем общении она не сомневалась, что из него получится отличный муж. Ее лучшая подруга сама вышла бы за него, если бы не Пнина.
— Это безумие! Я никогда не чувствовала себя так. Когда он улыбнулся мне, и протянул перчатки, я чуть не потеряла сознание, — вспоминала она позже.
— Это было совершенно серьезно. Что мне делать, чтобы влюбить его в себя? — спрашивала она у подруги.
— Улыбайся и оставайся сама собой. И тогда он не устоит, — отвечала та.
Вскоре Александр сделал Пнине предложение выйти замуж и переехать в Россию. Она улыбнулась и ответила согласием — отчего на щечках появились ямочки, которые придавали лицу красоту совсем иного рода — тепло, открытость и обаяние. Приехав в Россию в 1896 году Пнину сначала крестили Прасковьей Александровной, а потом обвенчали с Александром Александровичем в Храме во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Друг за другом родились дети, три сына и три дочери.
Революция 1917 года огорошила неожиданными проблемами. Старший сын Николай, будучи студентом, в 1916 году был призван на войну с Германией, где прошел школу прапорщиков, а в 1917году перешёл на сторону большевиков и командовал батареей в Красной Армии. То, что Николай служил в Красной Армии, спасло семью от расстрела (двух братьев Александра Александровича в Москве расстреляли). Шла гражданская война, а мой дед все служил в железнодорожном депо в чине главного инженера. Семья проживала рядом в большом доме. В один миг Советская власть уволила деда с должности и выселила семью из дома. Для летнего проживания у них был другой дом, который располагался на окраине Клина, сейчас эта улица, где находится музей имени Чайковского. Это был добротный деревянный дом с удобствами, и куда я в детстве приезжал к бабушке. Через некоторое время за дедом приехали двое военных, велели быстро собраться, посадили в машину и увезли. Дед взял уже готовый узелок, наспех простился с домашними и ушел. Все думали, что его больше не увидят.
Надо сказать, что с начала революции большая часть дворян вместе с рабочим классом боролись за счастливое и светлое будущее России. Они помогали с образованием, боролись с преступностью. И лишь потом те, кто у них учился и встал на ноги, стали писать доносы и расстреливать ни в чем не повинных людей, своих же учителей… То же самое было и в Армии. Семьдесят процентов дворян приняли Советскую власть и честно выполняли свой гражданский и воинский долг. Это коснулось и моей семьи. После окончания курсов прапорщиков Николай попал в артиллерию, а уже через год стал поручиком.
Перекоп считается одним из самых знаменитых сражений Гражданской войны. Белые мужественно оборонялись на укреплениях, построенных Врангелем. Но войска Фрунзе лихо овладели неприступными сооружениями. Это была самая горячая точка военных действий. Штурм Перекопа стал последним крупным сражением Гражданской войны. Эта битва продемонстрировала существенный прогресс, достигнутый Красной армией в боевом искусстве за короткий срок. Как писали в истории 51-й дивизии, «от малой полевой войны мы здесь перешли к позиционной, с хорошей техникой и организацией войск». Признавал этот факт и поверженный противник. Ударная Перекопская группа должна была броском через Перекоп ворваться «на плечах» отступающих белых в Крым. Белогвардейские укрепления на Перекопе и Чонгаре красные считали почти неприступными. В октябре 1920 года морозы на Перекопе доходили до 10–16 градусов, а у большинства красноармейцев не было ни теплого обмундирования, ни крыши над головой. Базы снабжения Красной армии находились за сотни километров, местность перед Перекопом была малонаселённой и безлесной, остро не хватало топлива, а местами и обычной пресной воды. Зимовка в этих местах обещала быть исключительно тяжёлой, поэтому перед командованием Красной армии вставала необходимость штурма вражеских позиций. Стоит отметить, что применение в красных полках пулеметных групп в наступлении, в полках — команды гренадер и огнеметы, позволило победить не столько численным превосходством, сколько выучкой, организацией и прекрасным командованием и и управлением войсками. Во время штурма Перекопа геройски погиб Николай.
После победы к деду в Клин приехали сослуживцы Николая, которые буквально спасли бабушку и дедушку от расстрела. Их уже выселили из прежнего дома, они жили на даче и готовились к худшему. Сослуживцы привезли орден Красного Знамени и, узнав обстоятельства, в которые попала семья их однополчанина, пошли к коменданту города и в ЧК, где написали бумагу, в которой поручились за родителей Николая, подтвердив, что их сын погиб за дело Революции смертью храбрых. Так, что были справедливые и честные люди и в той обстановке, где никто еще не знал, что будет со страной дальше.
После этого, за дедом и пришли чекисты, чтобы отвезти к начальству, только не объяснили зачем. Когда дед вошел в кабинет, то присутствовавшие там командиры, приветствовали его, сначала сообщили о гибели сына, а потом вручили орден Красного Знамени (посмертно) и охранную грамоту, по которой семью деда в советское время не могут преследовать до его смерти. К радости домашних дед с наградами вернулся домой.
Опишу дом, в который перешла семья после отстранения деда от службы. Огромный дом, состоял из двух половин, одна из которых предназначалась для проживания семьи, а на второй располагалась кухня, комнаты для прислуги и кучера. Кроме того, была еще пристройка для кареты, ледника, бани с подведенной туда водой и прочими удобствами. Конечно, после революции никакой прислуги в доме не было.
После того, как деда выгнали со службы, он уже не работал по своей специальности, причем сознательно. Дед категорически не принял и революцию в целом, и власть большевиков в частности, его менталитет не позволял это сделать, потому и
