Я проводила взглядом удаляющуюся сквозь холл компанию, вздохнула, мельком глянув на часы над входными дверями.
— Идём, скоро лекция, не хочу опоздать.
— Да-да, — закивала Женя, спрыгивая с подоконника и помогая в этом мне.
* * *
— Всё-таки не понимаю, почему именно он.
В столовой не протолкнуться, но нам удаётся занять столик. И даже возле окна, где на столах ещё сохранились не заляпанные скатерти и в стаканах остались салфетки. Сквозь шум и гам, приходится говорить громко, но в таком шуме подслушивать просто невозможно.
— Меня тянет к нему, — наклоняю голову вправо, чтобы за волосами скрыться от остальных.
Ковыряю остывшее пюре, хмурюсь. Женя заколола непослушные пряди и убрала их в пучок, полностью открыв лицо. Острая зависть шипами прошила сердце, а затем отпустила. Я не завистливая, нет, совсем не завистливая.
— Из-за таких как он, ты страдаешь, — уверенно заговорила она, пододвигая ко мне половинку от купленной шоколадки. — Забудь о нём, Артём может разбить тебе сердце.
— О да, ведь я такая рисковая, — рассмеялась, принимая сладкую помощь.
— Вот Тимур с параллели давно зовёт нас в поход на три дня. Поехали? Свежий воздух, природа, хорошая компания, гитара у костра, романтика!
— Из нас двоих ипохондрик ты или я? — восклицаю удивлённо. — Тимуру хочется залезть к тебе в трусы, потому что, цитирую: «Интересно, рыжие везде рыжие или это не так?»
— Злая ты, — обиженно проворчала Женя, но по глазам видно — слова её не задели. — Считаешь будет лучше пойти в клуб Меххх, где зависает Артём? Наркотики, беспорядочные половые связи, алкоголь, пот и насилие?
— А чем походы хороши? Комары, дешёвое бухло, пьяные грязные парни, которые лезут в твой «спальничек» и пристают точно так же, как и в клубах? — заговорила иронично. — И что это за клуб такой?
— Это место принадлежит отцу Артёма. Догадываешься, какой там ценник?
— Как будто бы я туда собираюсь! — проворчала в ответ на её сарказм.
— Нас всё равно не пустят. Рожей не вышли, — Женя покачала головой, даже не заметив, что обидела меня. — А вот в поход можно запросто пойти в эти выходные. Пятницу прогулять, на машине рвануть и вот, мы уже в Подмосковье, у реки в хорошей компании!
Она достала мобильный и принялась строчить письмо Тимуру, в то время как я, незаметно, открыла на телефоне сайт клуба.
* * *
Иногда жизнь подбрасывает события, значения которых понимаешь далеко не сразу. Новые знакомства проявляют себя спустя годы, а желание трансформируется в отвращение. Всё вокруг меняется, меняемся и мы сами.
Я не знаю, почему иногда принимаю те или иные решения. Откуда берётся смелость сделать что-то вызывающее, яркое, даже непристойное? И почему так сильно влечёт к Артёму, ведь знаю — мы не пара. Я не местная, из деревни, он коренной москвич. Я бедная, он богатый. Из-за шрама не красавица, а он почти идеален. Артём даже не знает о моём существовании! Так зачем тянусь к нему, выискивая в толпе, изучая странички в соц. сетях, собирая сплетни? Как будто в нём есть какая-то притягательная тайна, что-то, что есть и во мне.
* * *
— Кати! — голос полон мольбы и скорби. — Ну пожалуйста! Ну разве я когда-нибудь о чём-либо тебя просила?
— Даже не думай, — с фальшивой категоричностью отвечает соседка по комнате, придирчиво изучая мою фигуру. — Что с Женькой в «поход» не пошла?
— Лесная романтика не для меня, — я подставляю ей то правый, то левый бок.
— Чёрт, и почему некоторым так везёт с фигурой! — простонала она. — Мне приходится чуть ли не святым духом питаться, чтобы не потолстеть, а ты ешь как не в себя и в прекрасной форме.
— Хороший метаболизм, — отвечаю довольным голосом. — Поэтому я и подрабатываю в ресторане уборщицей, оттуда еду таскать можно. В следующий раз притащу торт, если дашь поносить то шикарное красное платье с глубоким вырезом!
Она тихо зарычала.
— Ну и куда ты в таком виде собралась? — сдавая позиции заговорила она. — А торт шоколадный или фруктовый?
— Какой захочешь, такой и принесу, — подмигнула ей. — Сегодня ночь Хэллоуина. Я собираюсь в клуб Меххх!
— Ой, — удовлетворённое выражение сошло с её лица и она страдальчески скривилась. — У них на входе настоящий фейс-контроль.
— Намекаешь на шрам? — спрашиваю спокойным тоном, вновь прикрывая лицо. — Не в этот раз. У них бесплатный вход для тех, кто придёт в гриме. Идеальное прикрытие!
Мне всегда больно смотреть на себя, прикрывая половину лица волосами. Ведь я могла бы быть симпатичной, если бы не шрам! У меня хорошая фигурка, тонкая талия, чёрные волосы, слегка вьющиеся по всей длине, красивый овал лица, женственные губы, густые ресницы, интересный цвет глаз — серые, с ярко-оранжевой окантовкой вокруг зрачка. Мама говорила, что я похожа на Белоснежку. Но стоит заколоть волосы и обнажить шрам, так сразу вся красота испаряется. Мне просто не повезло.
От старых окон веет холодом, батареи совсем не топят и Катя натягивает на себя второй свитер. Ловлю в отражении зеркала её недовольный взгляд. Вид обнажённой кожи на холоде удивляет, но на Севере такая погода сравнима с летней и поэтому мне совершенно не холодно, а даже жарко.
Скоро вновь стану сильной. Только предчувствие этой силы подтолкнуло ввязаться в столь сомнительную авантюру. Никогда не угадаешь, что случится, пока не попробуешь.
Платье отлично село по фигуре, лёгкий макияж подчеркнул цвет глаз, вишнёвая помада усилила полноту губ, а яркие серьги приковали внимание к лицу.
— Удачи, — напоследок сказала Катя. — Главное не пей бесплатные напитки, не танцуй с незнакомыми парнями и возвращайся не слишком поздно. Короче будь пай-девочкой, если это вообще возможно в подобном месте.
— Со мной не пойдёшь?
Надеваю любимый плащ, купленный за приличные деньги с первой зарплаты. Широкий капюшон как купол скрывает лицо, уводя глубоко в тень, так, что даже шрам становится невидимым и издали кажется, что его вообще нет.
— Такие развлечения не по мне, — лёжа отвечает девушка. — Лучше лягу спать пораньше. Не забудь — завтра лекция у Бориса Дмитриевича. Он алкоголь и похмелье за версту чувствует — могут возникнуть неприятности.
— Спасибо за заботу, мамочка, — улыбаясь отвечаю на лёгкий выпад соседки.
* * *
Когда играет музыка, не остаётся времени на сомнения, жалость к себе, чувству одиночества, нерешительности, стеснению и страха. Каждое движение — точное попадание в ритм, в груди нарастает щекочущее чувство, напоминающее пение колибри, вибрирующее, сбивающее дыхание. По спине струятся капельки пота, губы приоткрыты, а глаза постоянно закрываются от наслаждения и чтобы сильнее почувствовать кожей мощный бит, отражающийся от стен и сотни тел, бьющихся в едином порыве, на единой низкой ноте.
