что позволило бы
возбудить дело.
– Видимо так и есть. В отчёте указана причина смерти остановка сердца?
– Да. Проблемы с сердцем у неё были давно, она даже состояла на учёте
у кардиолога. У неё было нарушение работы клапанного аппарата сердца.
– Странно, я всегда считала её достаточно здоровым человеком. Меня
насторожило вот что, на среднем пальце правой руки был обнаружены
чернильные пятна.
– Так и было, но ни письма , ни кроссвордов рядом с ней не было. Я не
нашел по близости даже ручки это пожалуй единственное, что насторожило
меня.
– А что было на столе?
– В том то и дело, что ничего, она просто сидела за столом.
– Сомнительно, что она просто сидела за столом. А к остальному, конечно, не придраться: ни тебе следов взлома, ни следов насилия, даже деньги
и вещи на месте.
– Именно, это говорит о том, что смерть является естественной.
– Возможно. Скажите, а у Лады был кто-то? Парень, друг кто-то
близкий?
– Это вы мне скажите. По вашему утверждению вы с ней были лучшими
подругами. Наверняка она делилась с вами такими подробностями?
– Я не общалась с ней более десяти лет. Я не знаю, что происходило в её
жизни.
– Вот оно что? Значит, вы давно перестали быть друзьями. Зачем же вы
пытаетесь распутать надуманное преступление, чужой вам женщины?
Внутри меня всё взбунтовалось. Не чужая она, она моя Лада родная, близкая моя. Но вслух я произнесла:
– Потому что не считаю его надуманным.
– Хорошо. Кто, по-вашему, мог убить её? И как?
– Кто не знаю. Знала бы, не дискутировала сейчас с вами. Как? Очень
просто. Яд.
– Нет, это невозможно. На теле следов от уколов обнаружено не было. И
вообще, чтобы убедиться в том, что она была отравлена, надо эксгумировать
тело. А на это необходимы весомые доказательства. Или разрешение от её
родственников, но, насколько мне известно, она осталось сиротой, приёмные
родители умерли, а биологические неизвестны. И то, не факт, что мы что-то
обнаружим, это дорого и никому не интересно. Вы как адвокат это знаете.
– Знаю, я найду доказательства и найду убийцу. Раз помощи от вас мне
не ждать, то хотя бы, не мешайте.
Я уже открыла дверь, чтобы уйти, но он окликнул меня.
– Ходил к ней один, маргинал. Сеня Якимов, он на Садовой в 23-м доме
живёт. Будьте осторожны, Вера Александровна.
* * *
Стоя у дома 23 на Садовой улице, я не решалась зайти во двор. Вид дома
был неопрятный, нежилой, я сначала даже засомневалась, что в нём может, кто-
то жить. Но, заметив на крыльце сгорбатившуюся в грязной одежде фигуру
поняла, что именно так должен выглядеть хозяин этого дома.
– Эй чего пялишься, купить хочешь?
– Нет, не хочу. Сеня?
– Смотря кто спрашивает.
– Меня Вера зовут, может вам обо мне говорила Лада?
– Вера? Да, Лада говорила о тебе. Проходи. В дом не заведу, там бардак, давай вот здесь возле стола присядем.
– Спасибо.
– У меня-то и чайника нет, чтоб чаем тебя угостить. Может, водки
будешь?
– Нет, спасибо. Я по делу пришла. Сеня, вы с Ладой в каких отношениях
были?
– В смысле, в каких?
– Нуу… кем друг другу приходились?
– Ааа, ты имеешь в виду это что ли? Нее… она не такой была. Она
помогла мне как-то, когда все отвернулись и с тех пор она для меня святая.
Она знаешь, какой была, нет таких на свете больше. Ты вот перед ней всё душу
свою побитую наизнанку вывернешь, а она не учит тебя жить, слова нужные
подберёт и уже жизнь не такой гадкой кажется. Добрая была, слишком добрая
для этого мира.
Я смотрела на этого пропащего скатившегося на социальное дно мужчину
и понимала, что даже в нём Лада умудрилась пробудить сознание, на мгновенье
вернуть в облик человеческий. Необыкновенная, да, я, как никто, понимала его
слова, не для этого мира она была рождена, слишком много зла вокруг.
– Вы считаете, что не место ей было на земле?
– Нет, что ты? Если б не она не было бы у меня дома, а так хоть угол
свой.
– Сеня, а когда ты её видел в последний раз?
– Так, за день до её смерти. А что?
– И как она себя чувствовала, на сердце не жаловалась?
– Нет, она и хорошо себя чувствовала, говорила, что скоро не будет одна.
– Не будет одна? Это почему?
– Не знаю. Сказала это так, вскользь. Я в подробности не вдавался. Не
до того было, я крышу латал на сарае. Да так и не закончил. Говорю ей, завтра с
утра приду, закончу, она говорит с утра не надо, я на почту ухожу, приходи, говорит после обеда. Я и пришел. Не успел дойти до двора, гляжу, выносят её. Я
поверить не мог, что нет её больше. Вот только вчера с ней говорил, она такая
радостная была, ждала чего- то, а тут раз и нет человека.
– Чего же она ждала?
– Да откуда мне это знать. Говорю же, не спрашивал её об этом.
– А может к мужчине собиралась ?
– Нет, точно не к мужику, был у неё по молодости какой то, что -то с
ним не сладилось и с тех пор обходила она их.
Тут же в мыслях всплыли картинки из прошлого, Артём и Лада. Ничего в
этом парне не было привлекательного, но девчонки в нашем селе по нему с ума
сходили, а он Ладу выбрал. Дело к свадьбе шло. А потом…нет, не хочу это
вспоминать, не буду.
– Неужели никого с тех пор у неё не было?
– Нет, говорю же. Я сам удивлялся, она баба симпатичная была. Говорю
ей, Лада, ну что ты как вдовушка . Она мне говорит, « Сеня, любила один раз в
жизни, сильно любила и так же сильно разочаровалось в любви, не хочу, говорит, больше».
Да, Лада могла любить, отдавая человеку душу, и дружить могла. И
верила мне, верила, а я…
– Сеня, я сейчас задам тебе вопрос только ты подумай, прежде чем
ответить. Хорошо?
– Хорошо.
– Как ты считаешь, были люди которые хотели чтобы Лада умерла?
– Нет, я таких не знаю.
– Хорошо. А она не говорила на почту ей зачем надо было?
– Так письмо вроде отправить или может я чего спутал.
– Письмо? В смысле, то письмо, что на бумаге написано?
– А как ещё?
– А кому письмо было адресовано?
– Не знаю я.
– Ладно, спасибо за помощь, Сеня. Вы бы горячительными сильно не
увлекались, всё таки
