Вскоре они стали встречаться, потом обручились, а после выпуска сразу поженились. Иметь детей не входило в их планы.
Отец Доминика едва ли мог завоевать звание Отца Года. Скорее, он был его антиподом. А яблоко от яблони, как известно, недалеко падает. Доминик с юных лет знал, что не создан быть отцом.
Он ничем не показал своего беспокойства, когда Анна-Лиза несколько раз за последнее время заводила разговор на эту тему. Это пройдет. Просто Лейни беременна, а сестры, хоть и живут каждая своей жизнью, очень близки.
Двойняшки выросли в семье, где воспитывалось одиннадцать детей. Девочки родились сразу после первых двух братьев-близнецов. Приезжая на бесконечные семейные торжества, Доминик поражался терпению главы семьи, Патрика О'Мэллори. Сейчас он уже привык к семейным сборищам, по всегда рад был уехать в их с Анной-Лизой тихую, уютную квартирку.
Доминик не понимал отчаянного желания Лейни иметь ребенка. Оно было ему совершенно незнакомо.
Мужчина взял жену за руку и поцеловал ее ладошку.
— Я попрошу, чтобы в следующий раз меня отправили в Нью-Йорк. Мы еще не видели некоторые новые театральные постановки.
— Давай. А я продам дом или два, чтобы у нас были лучшие места.
Доминика не беспокоило, что Анна-Лиза продает дома. Это казалось очень естественным для нее. Ее открытость и искренний интерес к людям вызывали симпатию и доверие. Клиенты, довольные работой Анны-Лизы, охотно рекомендовали ее и были уверены, что она подберет для их друзей и знакомых лучший вариант.
Но хорошие места в театре они могут себе позволить и без заработков Анны-Лизы.
Тяжелое детство научило Доминика зарабатывать деньги, в том числе и на непредвиденные расходы. У него был разумный план накоплений и инвестиций. Никогда Доминик не допустит, чтобы он сам и его жена испытывали нужду.
— Идешь спать?
— Пока нет. Присядь. Мне нужно кое-что сказать тебе.
Он сел возле жены. Анна-Лиза опустила глаза.
— В чем дело?
— Я беременна. — Женщина смотрела в глаза мужа, ожидая его реакции.
Доминик не поверил своим ушам.
Его худший кошмар стал явью.
На миг он снова вернулся в свои восемнадцать, когда эти же слова ему сказала Филис Эванс. И вся тщательно спланированная жизнь, все его будущее изменилось из-за этих двух слов. Доминик так хотел никогда больше их не слышать! Но вот Анна-Лиза смотрит на него, произнеся эти ужасные слова.
— Как это произошло? — спросил Доминик, с трудом держа себя в руках. В нем начинала закипать злость. Они всегда были очень осторожны. Или Анна-Лиза передумала?
Это все влияние Лейни. Доминик был уверен. Никогда его не радовала их близость, Он не раз чувствовал себя лишним, когда Лейни и Анна-Лиза оказывались вместе. Между близнецами существует особая связь, которую муж не в силах разорвать.
— Как обычно случается, — голос жены вывел мужчину из оцепенения.
Доминик глубоко вдохнул. Анна-Лиза глядела на него настороженно. Что ж, так и должно быть.
Ему хотелось разбить что-нибудь. Перевернуть стол вверх ногами и выскочить из комнаты. Однажды ему уже пришлось пройти через это — и результаты были неутешительны.
Доминик попытался привести мысли в порядок, но в голову лезло только одно. Они дадут жизнь ребенку, а их собственная жизнь — которую он любил — пойдет под откос, изменившись навсегда.
Мужчина остановился, подошел к окну, сжал руки в кулаки. Комната словно сжималась вокруг него.
— Черт побери, мы же обсуждали эту тему. И не однажды. Я Не Хочу Иметь Детей. Что из этого тебе непонятно?
— Да все понятно. Но я тоже не стремилась забеременеть. Если ты помнишь, мы с самого начала решили, что наш брак будет бездетным. Но нам обоим известно, что самый безопасный секс — отсутствие секса, а этого мы не практикуем. Мы зачали ребенка. Нужно просто привыкнуть к этой мысли. Я уверена, мы будем счастливы, когда малыш появится на свет. Мы справимся. Я знаю, мы сможем.
Доминик повернулся к Анне-Лизе. Он видел перед собой незнакомку.
— Все дело в том, что вы близнецы, да? Лейни беременна, значит, ты тоже должна?
— Нет, — она затихла на мгновенье, — я в таком же шоке, как и ты. Я этого не планировала. Ты не должен так думать. Я ведь понимаю, что это все изменит.
— Да, изменит. Мы любим путешествовать, а ребенок не даст нам возможности много ездить. Он привяжет нас к дому. Что за жизнь у нас будет с младенцем? Когда ему исполнится шесть лет, придется возить его в школу. Потом он станет подростком и будет переживать переходный возраст. Это последнее, что нам нужно!
— Мы привыкнем. Я узнала о беременности сегодня днем. И мне ничего не остается, кроме как привыкать к мысли, что у меня под сердцем теперь растет ребенок. Если моим родителям удалось воспитать одиннадцать детей, то уж с одним-то и мы справимся.
— Как ты узнала? Ходила к врачу?
— Нет, купила тест на беременность.
— Проведи еще один. Тесты не дают стопроцентной гарантии.
— Я сделала три. И все положительные.
Доминик врезал кулаком в стену.
— Проклятье! Анна-Лиза, мы не собирались заводить детей. Мы же договорились! Мне нравится моя теперешняя жизнь. Если бы я хотел что-то изменить, я бы сказал тебе.
Анна-Лиза встала, упершись руками в бока.
— Я ничего не планировала, я тоже предпочла бы продолжать жить как раньше. Или ты думаешь, я хочу быть связанной по рукам и ногам? Я тоже люблю путешествовать. Ты же знаешь — когда я была девочкой, то не бывала нигде дальше побережья. И не вини во всем меня. Детей делают двое.
— И как же это все-таки случилось?
— Откуда я знаю? Очевидно, что-то не сработало. И теперь мы должны во всем разобраться. Мы должны привыкнуть к мысли…
— Я не желаю привыкать, — перебил Доминик.
Он знал, что говорит грубо, но если бы Анна-Лиза знала все… Нет, лучше даже не вспоминать… Не хватало еще, чтобы кто-нибудь узнал эту историю.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
Доминик злился. Он боялся повторения прошлого.
— Черт, я не знаю. Почему бы тебе не посоветоваться с твоей драгоценной сестренкой? — Доминик вышел из комнаты в холл, схватив по дороге куртку. — Я не хочу ребенка!
Анна-Лиза молча смотрела на мужа. Эти несколько минут были самыми долгими в ее жизни.
— Как можно не хотеть, если ребенок уже есть? Да, мы не планировали заводить малыша. Но он есть. И мы полюбим его.
— На планете миллионы людей, которые не желают иметь детей. — Доминик чувствовал себя преданным, оттого что его жена забеременела. Именно преданным.
— Теперь уже ничего не сделаешь.
