окаменели. Некоторое время все молча смотрели на внучку. Первым молчание нарушил Браун:
— На что Вы согласны?
— Я согласна ехать с вами, и стать женой индийского раджи.
И тут снова поднялся невыносимый гвалт. Дед с бабкой снова начали кричать, но теперь крики эти были обращены к внучке. В этих криках были и мольбы, и причитания, и угрозы.
— Ты опомнись, родимая! Куды же мы без тебя?! — плакала бабка.
— Щас вот вожжи возьму — да так отхожу, что неделю сидеть не сможешь! А то ишь какая умная стала! — грозился дед.
Когда старики вдоволь накричались, внучка снова заговорила:
— Дедушка, бабушка, а в чём же проблема? Меня же ведь всё равно замуж скоро выдавать, так? Так почему бы не сейчас?
Дед и бабка снова будто окаменели. Мысль о том, что внучке скоро придётся оставить отчий дом — приходила им в голову и раньше, но они гнали её прочь и старались не думать об этом. А теперь эта мысль — встала перед ними сразу в полный рост, и с ней надо было что-то делать.
Они стояли и молчали. Наконец бабка сказала, вытирая глаза платком:
— Не наш ведь он, внученька! Басурманин!
— Ну и что же? Я его креститься заставлю! — сказала внучка.
Дед и бабка поняли, что внучка уже приняла решение, и что они ничего не смогут с этим поделать. Однако — делать было нечего. Жили они бедно, еды было мало. Одна репка только большая выросла — да и ту всё выдернуть из земли никак не могут.
«Авось — у басурманина этого есть досыта будет» — промелькнула у стариков мысль. И они, хотя и с ворчанием о том, какова стала нынешняя молодёжь — начали собирать внучку в дорогу.
Пока старики укладывали вещи — Браун с испанцем съездили на базар и купили внучке лошадь. Вернулись с базара — а сборы уже закончены, всё имущество внучки — в двух узлах поместилась. Все наскоро поужинали и легли спать, а утром — внучка, испанец и Браун — двинулись в путь-дорогу.
Долог был путь до Индии, много месяцев добирались до неё путники. В дороге Браун, как и договаривались ранее — учил внучку шведскому языку и придворному этикету. Внучка оказалась очень способной ученицей, и когда вся троица въехала в индийские земли — внучка держала себя так, словно она родилась и провела всю свою жизнь не в нищей крестьянской избе, а в королевском дворце.
Но как оказалось — всё это было совершенно излишним, потому что раджа, как только увидел в своём дворце белокурую северную красавицу — тут же потерял голову от нахлынувших чувств и эмоций. Поэтому он сразу же отдал Брауну с испанцем бриллиант, и решил жениться на внучке как можно скорее.
А когда путники уехали с бриллиантом к монгольскому хану — внучка сказала радже по-шведски через толмача:
— Знай, о великий раджа, что когда я ехала из моей родной Швеции сюда — путь мой лежал через русские земли. И в одной бедной деревне видела я несчастных старика и старуху, у которых в огороде выросла большая-пребольшая репка, но у них не хватает сил, чтобы выдернуть её из земли и съесть.
— И что же, о свет очей моих? — спросил влюблённый раджа.
— А то, что старики эти голодают, у них практически нет еды, а помочь им вытащить из земли репку — некому.
— Так пусть откопают её, возьмут нож, и отрезают от торчащей из земли репки по кусочку и едят, пока репка не станет меньше, и её можно будет вытащить. — ответил находчивый раджа.
Внучка так и остолбенела. И в самом деле — по какой-тот причине, вариант предложенный раджой, не приходил в голову ни ей самой, ни кому-либо ещё. А между тем, как и всё гениальное — он был прост до неприличия.
И всё же — внучка решила не отступать от ранее задуманного плана, а потому сказала:
— Нет, великий раджа, мы должны им помочь вытащить репку из земли!
— И как же мы им поможем? — спросил Раджа.
— Мы поедем на Русь!
Теперь остолбенел уже раджа. Русь находилась так далеко от Индии, что ехать в эту далёкую заснеженную страну у него не было ни малейшего желания.
Раджа начал отговаривать внучку, но та твёрдо стояла на своём, и сказала, что станет женой раджи только в том случае — если он поможет деду с бабкой вытащить репку из земли.
Что было делать влюблённому радже? Он решил ехать, а потому — послал вперёд гонца с грамотой русскому государю о том, что хочет приехать на Русь тащить репку.
А между тем, долго ли — коротко ли, но путники добрались до монгольских степей, и приехали к хану Хубилаю. Когда хан увидел бриллиант — глаза его так и разгорелись от жадности. Но за бриллиант надо было отдать коня — и задумал хан недоброе. Он сказал путникам, что устраивает в честь них пир, а ночью — когда путники будут спать — решил их зарезать.
Всё, однако получилось иначе. Лишь только наступила ночь, и Браун испанцем улеглись в юрте, к ним пришла младшая дочь хана Хубилая и сказала:
— Отец решил убить вас, чтобы не отдавать коня. Через час сюда явятся его слуги, и тогда вам не жить.
Браун с испанцем схватились было за оружие, но девушка приставила палец к губам:
— Тсс, тихо. Я привела ваших коней, и того коня, которого отец обещал вам за бриллиант. Они стоят оседланные — садитесь на коней и бегите.
Путники так и поступили, ибо справиться вдвоём со всей монгольской ордой — не было никакой возможности. Они сели верхом и помчались на юг.
Когда через час в юрту путников пришли убийцы — они увидели, что никого нет и страшно испугались. Однако делать было нечего — и они доложили хану о том, что приговорённые к смерти бежали, забрав его коня.
Хан рассвирепел и тут же порубил головы всем, кто принёс ему дурную весть. После чего — хан разослал во все стороны отряды, чтобы найти беглецов и привести их ему — живыми или мертвыми.
Отряды, посланные на север, запад и восток — скоро вернулись, не обнаружив никаких следов беглецов. А вот отряд, посланный на юг — всё не возвращался. Тогда хан понял, что беглецы держали путь на Китай-страну, а его отряд преследователей — взял их след.
Беглецы удирали от монголов через весь Китай, пробираясь всё дальше и дальше
