детективах люди гибнут от черепно-мозговой травмы, нанесенной тупым предметом. Перечитай Агату Кристи. Очень советую.
— Вопрос не в том, каков метод, а в том, как его применить. Можно ломануть человека по башке бейсбольной битой на глазах у сорока свидетелей. В этом случае метод значения не имеет, все равно загребут и посадят, — тихо заметил Леха и взглянул на Пашку с плохо скрытой ненавистью, потому что тот был известным «выпендрелой», и хлебом его не корми, дай порисоваться перед девчонками. А они почему-то находили его оригинальным и признавали лидером, охотно отдав ему эту роль, хотя Пашка ни в одном разговоре ни разу не изрек ни одной мало-мальски стоящей или оригинальной мысли. Вот как сейчас: строит из себя знатока детективов и даже будущего гениального писателя. А на самом деле транслирует избитые штампы.
— Мы сейчас о детективах говорим, не так ли, — ехидно усмехнулся Пашка, — или все-таки о боевиках?
Леха сжал кулаки. Лично ему больше нравились именно боевики. И чего Маняша нашла в этих детективах, в этом дурацком трепе и уж тем более в этом идиоте — Пашке. Он же пижон до корней волос. Очки нацепил! Да у него зрение — единица. И стекла скорее всего простые. Дать бы ему по этим стеклам, чтобы не выпендривался. Особенно перед Маняшей.
«Еще раз улыбнется ей, точно в морду получит», — пообещал себе Леха и уткнул взор в красочный плакат на стене: «Внутреннее строение человека». Внеклассное собрание происходило в кабинете биологии, который для этого дела любезно предоставила их классная руководительница Надежда Васильевна.
— И все-таки Лешка правильно заметил, метод — не главное, — подал голос Андрей Абрамов — ярый поклонник фильмов ужасов, по причине недостатка тех, кто мог бы с ним разделить эту пламенную страсть, примкнувший к любителям детективов. — А главное, чтобы тебя не заподозрили. Основное правило детектива — подозреваются все. Тогда легче замести следы. Так что если убивать, то тут ты, Леха, не прав, нужно действительно на глазах у толпы, но не в сторонке, чтобы на тебя пялились, а именно в гуще людей. Вот в этом случае будут подозревать всех, кто находился на месте преступления, а ты с невинным видом примешься давать свидетельские показания.
— Какая чушь! — фыркнула Леночка, которая детективы не любила, но обожала Пашку, поэтому была самой преданной поклонницей этого жанра. Она не спускала своих огромных голубых глаз с этого пижона. Все остальное в заседаниях ее не интересовало. Поэтому ее единственной фразой, которую она то и дело цедила сквозь зубы, была именно эта: «Какая чушь!»
— Да ладно! — отмахнулся Абрамов. — Я сам сколько раз в кино видел — убийца всегда выглядит самым невинным. Первое правило детектива — подозреваются все.
— А еще какие есть правила? — Пашка задал новый вопрос с таким надменным видом, словно проверял всех на компетентность. Сам-то он, конечно, знал ответ, по крайней мере, держался именно так.
— Следователь — дурак, — быстро ответил Абрамов.
— Угу. А преступника всегда ловит его последняя жертва, — усмехнулась Маняша.
— Какая чушь! — снова возмутилась Леночка. Правда, возмутилась совершенно равнодушно, просто для того, чтобы Пашка еще раз посмотрел в ее сторону.
— Следователь не всегда дурак, — парировала Маняша, — Коломбо, например, очень даже сообразительный.
— У него один глаз искусственный. Фу! — Леночка скривилась.
— В расследовании главное, чтобы мозги были настоящими, — проворчал с задней парты Сема, который Леночку терпеть не мог.
Во всяком случае, делал вид, что терпеть ее не может. Хотя слухи о том, что он уже год по ней с ума сходит, время от времени бродили в женских кругах старших классов лицея. Но, может быть, это были лишь слухи.
— Надоело, — неожиданно разозлилась Маняша, — переливаем из пустого в порожнее, сколько можно. Сплошная теория.
— Деточка, — Пашка ей кривенько улыбнулся (Леха тут же напрягся), — детектив и есть теория. В жизни такого не бывает. Это, как шахматы, — игра ума, понятно ли тебе?
— Мне понятно, что мы выглядим как скопище придурков.
— Неправда, — медленно помотал головой он, — мы выглядим как люди, собирающиеся создать теорию детектива. И для этого анализируем весь опыт, наработанный в этом жанре. По-моему, это очень нужно и важно.
— Да что тут разбирать? — хохотнул Абрамов. — Украл, выпил, сел — вот тебе и весь наработанный опыт в этом жанре.
— Какая чушь, — вздохнула Леночка.
— Надоело мне это! — Абрамов смерил ее долгим уничижающим взглядом.
Девушка даже бровью не повела.
— Теория без практических занятий скучна, — пожала плечами Маняша.
— А кто мешает нам попрактиковаться, — на этот раз Пашка улыбнулся ей очень ласково (Леха даже покраснел от досады. Особенно когда заметил, что Маняша ответила ему тем же). — Давайте выберем жертву, убьем и постараемся замести следы.
В классе повисла удивленная пауза.
— Как это? — за всех выдавил из себя Сема.
— Ну… не совсем на практике. Давайте эту жертву обозначим.
— И что дальше? — фыркнула Маняша.
— Самое нераскрытое убийство — это убийство без мотивов. А лучше всего — это случайная жертва.
— Ага, например, наш физик, — предложил Сема. — Раз заговор твой на него не подействовал, остается одно — уничтожить физически. Не учить же физику, в самом деле!
— Исключено. Все знают, что физик тебе выше тройки не ставит, а тебе как минимум четверка нужна. — Произнеся столь пламенную речь, Леночка впервые изменила своим принципам изрекать только «Какая чушь!». — И вообще… Во-первых, физика сегодня не было, так что 11-й «Б» теперь на Пашку молиться готов, а во-вторых, все вы — болтуны. Физическое уничтожение! — она скорчила презрительную гримасу.
— Ну, не знаю. — Сема не впечатлился ее речью. — Если говорить о «трояках», то физик не только мне аттестат портит. Он половине лицея прошлой весной годовые результаты испоганил. И в этом году намеревается сделать то же самое. Так что в случае его убийства как раз и будет соблюдено основное правило — подозреваются все.
— По-моему, мы сегодня слишком далеко зашли, — Маняша поднялась с недовольным видом.
Леха тут же подскочил со стула.
— Вчера порчу на человека нагоняли, сегодня с серьезным видом о его убийстве рассуждаете. По мне, так уж действительно лучше вызубрить три
