почти все,
нуждаются в ремонте! Будет кузница, и телеги можно будет отремонтировать
быстренько! – вмешался конюх Толик, коренастый, молодой парень. Недавно
приняв конюшню, ему непременно хотелось навести порядок.
Колхозники зароптали, высказывая свои позиции. По голосам было
понятно, что большинство за Володю.
– Ладно! Пусть работает! – махнул рукой Блади, – Думаю, от этого хуже не
будет! Если что, то взыщем, как положено! Пока дела нормального не будет, на
трудодни не надейся! На том и порешим! – подозрительно смотря на Володю…
– Да, день Победы, непременно надо отмечать около клуба! Это уже
традиция нашей деревни! Даже, если пойдёт дождь, то можно будет спрятаться в
клубе! – сиплым, свистящим голосом высказался Федор.
Мужики тут же закивали в ответ. Женщины, уяснив место сбора,
разбежались по домам, чтобы принести свои угощения приготовленные заранее.
Вскоре на лужайке, появились столы, скамейки, вынесенные из клуба. Собрался
народ, и стар, и млад. Старики, молча, смотрели на фронтовиков. Фронтовики
готовили места, молодёжь им помогала. Дети бегали, с интересом засматриваясь
на происходящее.
Рассевшись, первый тост по сто грамм выпили за Победу. Закусив,
посидели молча. Возможно, каждый вспоминал то время, когда была война, когда
шли, выживая к этой самой Победе. Митрей обратился к присутствующим:
– Знаете мужики! Я помню, как мы, тут, собирались перед самой войной!
Тут же места всем не хватало! Сколько у нас дворов было в деревне? Кто помнит?
– Двести с лишним! – как-то неуверенно сказал Федор.
– А осталось? – снова спросил Митрей.
– На сегодняшний день 34 двора! – подытожил Блади.
– Задумайтесь мужики над этим! Нужно, чтоб деревня снова ожила! – сузив
глаза, и смотря на молодух ляпнул Митрей.
– Так мы же не против! – загоготали женщины – Мы даже очень за!
– Это ж надо, почти вся деревня вымерла! Кто на фронте, а многие в тылу от
голода! – высказался Рафа, смотря куда-то в сторону. У него на глазах заблестели
слезинки. Семнадцатилетним пацаном добровольцем ушёл на фронт в первый год
войны. Из всех одногодок деревни выжил только он один.
Все резко умолкли. Тут Федор нещадно закашлял глубоко, со свистом,
надрывно, словно внутренности выворачивались наружу. Этот кашель напомнил о
той войне, которая совсем недавно закончилась. Были свежи воспоминания. И у
каждого была она своя. Это вечный след.
– А кто похоронку получил первым? – как бы прерывая кашель, снова
осмотрел Митрей женщин.
– Я получила! – глухим тяжёлым голосом, негромко сказала, стоявшая в
сторонке женщина по имени Марфа.
– Потом я! – крикнула Марья.
– Потом я! И я! И я! Я-а-а! – запричитали женщины и поднялся общий вой.
– Женщины угомонитесь! – спокойно сказал Володя. Когда наступила
тишина, он продолжил:
– Где погиб твой муж?
– В Белоруссии! – ответила Марфа, вытирая слёзы.
– Через военкомат, постараемся узнать, подробности! Что да, как да! А
сейчас, давайте выпьем за Мишу! Хороший был человек! Вместе росли, вместе
жили, вместе работали! Работал за двоих! У него всё горело в руках! Я просто
уверен, что погиб геройски! Вечная память! Пусть земля будет пухом! – и Володя
первым опрокинул стопку.
– Слушай соседушка и вы односельчане! Вы знайте, что наши дома
находятся друг против друга через дорогу! Марья, мы, с твоим Филиппом, ушли
на фронт вместе! И служили вместе! Это было под Смоленском! Нам, была
поставлена задача, укрепиться на плацдарме и оборонять доверенный участок!
Находясь вместе, всё же были в разных расчётах! Всё происходило на моих
глазах, близко, на таком же расстоянии, примерно, как твой дом от моего! После
авианалёта, немцы пошли в наступление! Мы отбили несколько атак! Потом
начался артналёт! Снова атаки одна за другой! Снова отбили! Видать немчура, в
обязательном порядке, хотела прорвать фронт на нашем участке! Новый
авианалёт! Но он был другим! Если при первом авианалёте они отбомбились и
улетели, то в этот раз самолёты, по очереди, друг за другом, начали бороздить
наши окопы, укрепления, постоянно стреляя и сбрасывая бомбы! Спрятаться от
них было некуда! Это продолжалось очень долго! Многие погибли, от осколков,
пуль, или их засыпало землёй так, что он не смог выйти наружу! Или просто
сошли сума от грохота, взрывов, постоянной стрельбы с неба и сотрясания! Земля
под ногами ходила ходуном, постоянно засыпая, словно кто-то специально бросал
на наши головы комья земли! Практически все были контужены! Когда самолёты
отстрелялись, мы не успели вздохнуть, оправиться, как пошли танки! Теперь
вместо бомб полетели снаряды! Говорю! Повторюсь! Филипп был со своим
расчётом чуть впереди, правее от меня, стрелял из противотанкового ружья!
Скажу вам, он был метким стрелком! Несколько танков, которые шли перед ним
он подбил! Неоднократно его засыпало землёй от взрывов! Измождённый,
покрытый гарью, он, снова, вылезал и продолжал стрелять! Немцы не смогли
пройти через его участок! Его напарника убило осколком в голову! Филипп
продолжал стрелять один! Я вёл бой в своём направлении! Возможно, он не
увидел, или не услышал! Скорей всего был контужен, как и я! Сбоку немецкий
танк наехал на него и прокрутился на месте! – Миша хлебнул стопку, выдохнул в
рукав, смахнул слезу и продолжил, – Когда я всё это увидел, танк уже
прокрутился и тронулся дальше, вдоль окопа прямо на меня! Я, выстрелил не
целясь! Танк подбил! За этот бой наградили медалью! Вот только Филиппа не
успел спасти! Так я потерял своего лучшего друга, земляка, соседа! Прости меня
Марья! Я сам был контужен и поздно этот танк увидел! – Миша отпустил голову
ниже плеч и зарыдал.
Установилась гробовая тишина. Только всхлипы Миши. Володя, положил
свою руку на плечо соседа и несильно похлопал. Все, молча, выпили за героя.
– Знаешь Володя! Ты чуть старше нас! Тебя забрали в армию! Ты воевал на
финской войне, потом с фрицами! Мы с твоим братом Виктором и Санькой
БулдАковым, чуток младше тебя! Всегда дружили и всегда были вместе! Ты это
знаешь! И мобилизовали вместе и служили тоже вместе! Только одна разница, они
пехотинцами, а я, связистом! – начал свой рассказ Митрей, – Это было под
Москвой! Немцы рвались беспрерывно! Всё как обычно! Сначала бомбили, потом
танки, потом снова бомбили, непрерывные атаки! Саня с Витей были в одном
отделении рядышком! Я к ним часто, по возможности, наведывался! Твой брат
был контужен, а Санька ранен в ногу! После налёта, очередной раз пришёл на то
место, где они были! Вместо окопа появилась большая воронка! Прямое
попадание авиабомбы! Я ходил, искал хоть что-нибудь! Но кроме частей тела
ничего не нашёл! Что кому принадлежало, уже было не узнать! – он встал со
своего места, налил полную рюмку и залпом выпил.
И пошли рассказы фронтовиков про
