закончить перечень.
— Конечно-конечно, простите, — я приподнял руки и показал ему раскрытые ладони. — Я весь ваш.
— Благодарю. Четвертое, на мой взгляд, самое важное — ваш шрам. Вы уверены, что в снах он пропадает.
— Да, — уверенно кивнул я и посмотрел на рукав рубашки, под которым пряталась белесая веревочка старой раны. — В снах его точно нет.
— В снах точно нет, — устало повторил психоаналитик, откинувшись на спинку кресла. — А сейчас я расскажу вам, к чему я пришел… К каким выводам.
Он встал, прошелся к окну и обратно, снова сел в кресло. Потер лоб и как-то неуверенно глянул на меня.
— Мне нужно, чтобы вы выслушали меня внимательно, постарались вдуматься в то, что я скажу.
— Да, конечно, — с готовностью кивнул я.
Ради избавления от навязчивых ночных путешествий я и вправду был готов на все.
Он снова потер лоб и, откинувшись в кресле, заговорил, глядя в блокнот.
— Знаете, я хороший психоаналитик. У меня богатый опыт, правда. Но ваш случай, пожалуй, самый удивительный. Судьбоносный, я бы сказал. Вы в прямом смысле можете изменить в моей жизни все.
Я послушно внимал и вдумывался, но пока ничего понять не мог. Каким образом мои дурацкие сны могут что-то поменять в карьере серьезного специалиста? У него таких случаев, наверное, пруд пруди, даже похлеще. Может, какой-то трюк психологический? А, к черту, я готов, пусть хоть гипнотизирует, зато сны прошли…
— Я хочу задать вам вопрос, на который, как я думаю, можете ответить только вы. Надеюсь, можете, — он вдруг снял очки и подался вперед.
Взгляд его, без очков, стал каким-то беспомощным и просительным.
— Ответьте, пожалуйста, искренне.
— Да, конечно, — я был немного ошарашен такой переменой в уверенном обычно человеке. — Задавайте любой вопрос, который…
— Как меня зовут?
Несколько секунд я сидел открыв рот, и моргал.
— Что, простите? — выдавил я, когда язык опять начал меня слушаться. — Как вас…
— Зовут, — кивнул он. — Имя, отчество. Фамилия. Не то чтоб это играло какую-то роль, но мне просто любопытно. Личный интерес, не врачебный.
— Я не понимаю, — промямлил я.
— Сосредоточьтесь и просто назовите мое имя.
— Я… я… простите… — в голове был полный кавардак. — Я… забыл… кажется…
— Жаль, — вздохнул он и опять откинулся на спинку кресла. — Хотелось узнать. Ну, теперь, наверное, не важно.
— Послушайте, — я вдруг разозлился. — Какое это имеет отношение… Ну, то есть, простите, ради бога, это ужасно невежливо с моей стороны — забыть ваше имя, но это вряд ли имеет отношение к моим снам.
— Имеет, как ни странно, самое что ни на есть прямое, — он сел прямо и сложил руки перед собой. — Но перейдем к основному. Позволите еще вопрос?
— Опять этот… — я все еще злился. — Личный интерес?
— Нет, теперь вполне врачебный. Как зовут вас?
— Слушайте, если вы думаете, что это смешно…
— Как вы сюда приехали? На каком этаже располагается мой кабинет?
— Хватит! — я вскочил, чувствуя, что меня трясет. — Вы издеваетесь надо мной? Кто дал вам право… Знаете, хватит! Я ухожу!
Я развернулся к двери.
— Не советовал бы вам выходить, — мрачно сказал врач мне в спину.
— Что?! — я круто развернулся обратно. — Вы мне угрожаете?!
— Ну что вы, — теперь уже он показал мне ладони в успокаивающем жесте. — Я ведь говорил, что расскажу вам о выводах, которые сделал. А вы обещали слушать и вдумываться. Вот вам вывод — я бы на вашем месте из кабинета не выходил. Попробуете вдуматься?
Я кипел, как котелок на огне, но вспомнил о своем обещании и попробовал обдумать его вопросы. Как его зовут — ой, ну подумаешь, забыл. На каком этаже кабинет? Как доехал? Ерунда какая-то. Как зовут…
Меня.
Огонь потух, а в кипящий котелок сыпанули ледяных кубиков. До краев.
Как меня зовут?
— Вот теперь я вижу, что вы задумались, — грустно заметил он. — Присядьте. Вы побледнели.
Ноги подогнулись, и я упал на кушетку.
— Можете ответить хоть на один из заданных мною вопросов?
— Нет, — я услышал свой голос будто со стороны, глухой и лишенный эмоций. — Нет, я…
— Не помните, — кивнул он. — А помните пункт два, озвученный мною в начале нашей сегодняшней встречи?
Я покачал головой. В мыслях был полный сумбур, разброд и шатание, какие там пункты.
— В ваших снах вы не отдаете себе отчет в том, кто вы.
Я вскинул голову и ошеломленно уставился на него.
— Что вы хотите сказать?
— Вспомните теперь пункт три — вы перестали видеть сны о лестницах и галереях, когда начали ходить ко мне на прием, — врач говорил, глядя в блокнот, но я вдруг понял, что он не читает никаких пометок.
Просто тоскливо смотрит в одну точку.
— Что вы хотите сказать? — вновь беспомощно повторил я. — Что происходит?
— Я хороший психоаналитик, правда. Я могу не знать свое имя, но в своей квалификации я, как ни странно, уверен. Я умею делать выводы из полученной информации. А вывод напрашивается такой — я вам снюсь.
У меня вырвался нервный смешок.
— Это шутка? Трюк какой-то психологический?
— Невеселая шутка выходит, честно признаюсь. Вы-то хоть свой сон видите, а я вообще… не личность.
Он выглядел теперь совершенно потерянным и несчастным. Без очков, нервно сжав пальцы перед собой с прямой, будто палка спиной, он смотрел на меня, и в его взгляде мне почудилась мольба.
— Вы ведь знаете способ проверить правильность моего вывода. Убедиться окончательно.
Несколько секунд я не понимал, о чем он, а потом меня словно ледяной водой окатило. Я уставился на левое запястье. Там, под рукавом, был шрам. Должен был быть. Я дрожащими пальцами начал расстегивать узкую манжету, пуговица была пришита туго и не поддавалась. Рванув раз, другой, я вдруг остановился.
— Это трюк, да? — я посмотрел на него. — Прием какой-то ваш? Нет уж.
Я встал. Голова слегка кружилась, меня повело, и я опрокинул журнальный столик. Глянцевые брошюрки рассыпались по полу. Психоаналитик смотрел на меня печально, но понимающе. Я хотел было поднять столик, но передумал.
— Хватит на сегодня, — сказал я, стараясь держаться уверенно. — А может быть, совсем хватит. Вы мне помогли, спасибо, но я не позволю ставить над собой какие-то опыты. До свидания.
— Не выходите, — попросил он. — Пожалуйста.
— Хватит, я сказал, — я зашагал к двери.
— Вы не понимаете, чем рискуете…
Я остановился, взявшись за ручку. Рука немного дрожала, голова слега кружилась. Вложив в свой голос столько уверенности и насмешки, сколько смог наскрести, я поинтересовался.
— И чем же я рискую? Счет мне выставите?
— Вам не кажется странным, что в век компьютеров и интернета я веду свои
