осунулось, под глазами появились синие круги.
— Ничего, — рассказывать ей, что я следующей ночью собираюсь ехать в город мне не хотелось — пусть лучше думает, что я в лесу задержалась. — Завтра буду ждать его и днём тоже. Вдруг он теперь не по ночам ездит.
Она не стала задавать лишних вопросов. Если моя вылазка в супермаркет окажется удачной, пусть думает, что мужчина вернулся. А если нет… Сейчас такие времена: девичья честь измеряется килограммами муки, а жизнь человека не стоит ничего. Впрочем, из-за последнего мне не стоит переживать — женщин осталось слишком мало и вряд ли хоть один мужчина решится меня убить.
Я проспала до захода солнца и вышла из дому, отказавшись от ужина. Пусть последние крохи достанутся сестре, а мне лишние силы ни к чему. Чем слабее и беззащитнее я буду, тем проще мне будет пережить насилие. Если повезёт, я просто потеряю сознание и очнусь тогда, когда всё закончится.
— Ты же уходишь на весь день, съешь что-нибудь, — Юля протянула мне кастрюлю с остатками каши.
— Я не хочу. До завтра.
— До завтра, — она закрыла за мной двери.
Второй раз уже не страшно. Пройти до трассы, дождаться проезжающей мимо машины, выйти на дорогу, направив свет фонаря на себя — водитель должен видеть, что я девушка. Всё просто. Со временем я наверняка привыкну платить за еду натурой, а потом, может быть, жизнь изменится. В этом безумном мире ещё остались нормальные люди. Тот мужчина, который мне помог, например. Жаль, что я даже имени его не узнала. Надеюсь, с ним всё хорошо…
— Прыгай на заднее сидение, — в этот раз машину почти не пришлось ждать, вот только она проехала метров на пятьдесят вперёд от меня и я не заметила, что в ней сразу два мужика.
У меня был шанс сбежать от них в лес, но я его не использовала… Автомобиль тронулся, водитель и его друг молчали.
— Вы не спросите, куда мне надо?
— В магаз или в больничку.
— В супермаркет.
— Ага. Круть. Ты это… Нас тут два как бы. Я те еды куплю, лады? Папке ты должна уже. А мне тоже надо.
— Сколько еды ты мне купишь? — мой голос дрожал.
Парнишка оказался совсем молодым — лет двадцать не больше. Он, должно быть, почти не помнит, какой была нормальная жизнь…
— Денег нет, — он густо покраснел. — Но я хочу, очень!
Отец отвесил ему подзатыльник, и парень разрыдался как ребёнок.
— Рано тебе ещё женщин хотеть. Работу сначала найди, нахлебник!
Я притихла, робко надеясь, что раз мужик отказал своему сыну, то и сам меня трогать не будет.
— Иди, погуляй, обормот, — машина остановилась на уже знакомой мне парковке, до открытия магазина ещё несколько часов.
— Вы поможете мне купить еды и вернуться домой? — я всё ещё надеялась, что мне повезёт второй раз.
— И не подумаю. Нам ехать надо. А тебе пора платить.
Он вышел из машины, но тут же вернулся, сев на заднее сидение рядом со мной.
— Не сопротивляйся, я быстро…
Грязные лапы скользили по моей груди. Смрад его дыхания врывался в лёгкие.
— Ты же не хочешь, чтобы я порвал твою одежду? Снимай брюки.
Я зажмурилась, но не пошевелилась.
— Как скажешь.
Почувствовала, как он стягивает с меня заношенные джинсы, пыхтя мне прямо в лицо.
— Вот бабы пошли. Совсем ничего делать не хотят. Вам работать не надо — знай ноги раздвигай. И даже это делать не хотите.
— Пожалуйста, не надо, — я не удержалась и попробовала просить о пощаде, зная, что мои мольбы не помогут.
— Платить не хочешь? — он рассвирепел. — Придушить бы тебя прямо здесь, а тело в болото скинуть. Но у меня сын растёт, надо и молодёжи баб оставить. Расслабься.
Я почувствовала, как он раздвигает мне ноги, неуклюже вскарабкивается на меня и елозит членом внизу живота.
— Да приподними ты бёдра, я попасть не могу, — начал помогать себе рукой.
Его мужская плоть была уже совсем близко к цели, я чувствовала его напор и твёрдость в районе клитора. Ещё немного и…
ГЛАВА 4
— Вы что творите? — кто-то стащил его с меня. — Я подвёз её. Имею право!
— Заткнись. Осмотри её.
— Она без чипа, датчики не ошиблись.
Я не решалась открыть глаза. Просто лежала и ждала своей участи. Теперь рядом со мной как минимум трое мужчин и я понятия не имею, кто они и о чём они говорят.
— Забираем. На Ковчеге пусть разбираются.
— Нет, вы не можете меня забрать, — я вскочила и начала натягивать на себя одежду. — Я не хочу никуда ехать, мне просто нужно купить немного продуктов и всё.
— Ты эта, заплатить не забудь! — мужчина попробовал пробиться через пятерых военных при полном обмундировании и с автоматами в руках, те сразу откинули его назад.
— Ишь ты, — присвистнул пожилой военный, видимо, он был главным. — Говорит вроде правильно. Может, нормальная? — обратился к своим сослуживцам. — Тебя как зовут, девочка?
— Алиса. Вы поможете мне купить продукты и вернуться домой?
Они же военные. Они должны помогать. И защищать. Обязаны.
— Зачем тебе продукты? На Ковчеге полно еды и ты сможешь там остаться, если, конечно, пройдёшь тесты, — пожилой военный по-доброму смотрел мне прямо в глаза. — У тебя нет чипа. Почему?
Я не стала отвечать на его вопрос. Упрямо надула губы и забилась в самый угол заднего сидения.
— Ты что творишь?
— Я никуда не поеду.
— Глупая, ты не понимаешь, от чего отказываешься. Впрочем, твоё согласие и не требуется. Берите её.
Я вырывалась изо всех сил, кричала, звала на помощь. На парковке собралось достаточно много людей, проезжающие мимо машины останавливались, но никто не вмешивался в происходящее. Меня протащили метров десять и закинули в военный грузовик.
Что же делать? Я в панике металась по кузову, пыталась выломать дверь… Бесполезно. Юлька дома одна. Она будет ждать меня сегодня вечером, а я не вернусь. У неё нет еды. Надо рассказать о ней военным, но я не знаю, куда они меня везут и что они будут со мной делать. Чипы, Ковчег, на котором полно еды… Всё так странно. Папа много рассказывал про новую реальность, но ничего не говорил про военных.
Путь длился около двух часов и на рассвете мы были уже на месте. Оказалось, что Ковчег — это искусственный остров в пойме реки, по всему периметру обнесённый высоким забором. В длину не меньше трёх километров и совсем узкий в ширину. Лишь в одном месте он расширялся,
